— Хозяин занят?
Польщенный тем, что американский «заморский дьявол» обратился к нему на беглом кантонском диалекте, клерк утвердительно кивнул.
— Сегодня он работает у себя дома.
— В таком случае, я пойду к нему.
— Невозможно! Стража не позволит пройти через Ворота петиций, а если вы попытаетесь, вас убьют.
Джонатану стало ясно, что после двух лет разлуки, придется еще немного потерпеть.
— Тогда немедля пошли, пожалуйста, посыльного к Суну и его дочери, сообщи, что я приехал.
Не зная чем заняться в ожидании известий, Джонатан вернулся на корабль, вокруг которого уже суетилась армия грузчиков Суна, и принялся наблюдать за разгрузкой товара.
Он не заметил широкоплечего, краснолицего шотландца, который, завидев Джонатана, немного поколебавшись все же решил приблизиться.
— Вернулся, — сказал Оуэн Брюс.
Во время последней встречи им пришлось драться почти до смерти, и Джонатан не забыл той стычки. Не протягивая руки для приветствия, он сухо ответил:
— А ты, как вижу, все еще здесь.
— Да, и теперь на долгие годы. Этим китаезам от меня не отделаться, как бы они ни старались.
Полностью забыв джонатанову взбучку и оправившись от потрясения, которое он испытал, когда огонь уничтожил его опиум, Брюс вел себя как и прежде вызывающе.
— Сожалею по поводу возникших у тебя проблем, — вежливо проговорил Джонатан.
— Настоящие проблемы еще и не возникали. Однако скажу тебе прямо, Рейкхелл, когда дым орудий рассеется, британский флаг Соединенного Королевства будет реять над дворцом наместника.
Джонатан не позволил себе ссориться с этим крайне неприятным человеком.
Шотландец злобно усмехнулся.
— Смотрю, ты назвал корабль в честь дочери Суна. Свадебный подарок, а?
— Что-то вроде этого.
— Нет более ревнивого человека, чем португалец, за которого она выходит замуж, — ехидно проговорил Брюс. — Когда он узнает об этом, тебе запретят сходить на берег в Макао.
Сдерживая себя и не желая обращать внимания на болтовню шотландца, Джонатан тем не менее расстроился. Было совершенно очевидно, что шли какие-то приготовления к замужеству Лайцзе-лу. Но он не подал виду, чтобы не дать Брюсу повода для ревности.
— Принимаю каждый день таким, каков он есть, — ответил Джонатан и повернулся, чтобы отдать распоряжения десятнику на кантонском наречии.
Шотландец, негромко посмеиваясь, пошел прочь от пирса.
Постепенно Джонатан успокоился, затем принялся изучать окружение. Служащие в китайском таможенном управлении были холодно-корректными, как и всегда. Над комплексом торговых складов реяли флаги различных стран. Газоны по-прежнему были аккуратно пострижены, а узкие извилистые боковые улочки изобиловали тавернами, публичными домами и дешевыми ресторанами. Два молодых голландца катали кегельные шары во дворе нидерландского поселения, а перед американской факторией три молодых человека неистово занимались ритмической гимнастикой. В дальнем конце, где кончались пирсы, на выгонах, принадлежащих иностранцам, жевали траву коровы.