— Я очень рада снова видеть тебя, Чарльз, — искренне ответила Лайцзе-лу. — О, как сильно вырос Дэвид с тех пор, как я его видела в последний раз!
Подняв малыша с земли и поцеловав, Лайцзе-лу спросила его на мандаринском наречии:
— Как поживаешь, малыш?
К ее восторгу он ответил ей на том же языке, которому его выучила Ву-лин.
— Очень хорошо, спасибо, — чуть застенчиво ответил он.
Джулиан взлетал над Джонатаном, который радостно подбрасывал сына в воздух.
Руфь Бойнтон спустилась на берег вслед за мужем и была сердита на себя за то, что сердце ее гулко заколотилось в груди, когда Джонатан приветствуя, поцеловал ее в щеку. Глупо, что даже теперь он все еще мог заставить ее краснеть.
Джонатан представил Руфь своей невесте. Несколько мгновений, показавшихся нескончаемо длинными, обе молодые женщины оценивающе мерили друг друга взглядами. Их прошлое принадлежало совершенно различным мирам, но каждая увидела в другой цельность характера и честь. Затем, обе одновременно двинулись навстречу, обнялись.
Джонатан спустил Джулиана на землю. Лайцзе-лу наклонилась и протянула к нему руки.
— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, Джулиан, — сказала она.
Маленький мальчик какое-то мгновение не отрываясь пристально смотрел на нее, затем повернулся и вцепился в Руфь, зарывшись лицом в ее юбке.
— Мама, — отчетливо проговорил он.
Джонатан почувствовал, как в нем закипел гнев.
— Как вы ведете себя, молодой человек? — резко спросил он.
Испытывая неловкость, Руфь, обращаясь исключительно к Лайцзе-лу, сказала:
— Мне очень жаль. Он редко ведет себя подобным образом. Мне кажется он просто стесняется.
— Он справится с этим. — Лайцзе-лу произнесла эти слова с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. Она никак не предполагала, что Джулиан оттолкнет ее, и ужасно расстроилась.
Последними на берег сошли Элизабет Бойнтон и Ву-лин, одетые в одинаковые платья. Их длинные волосы, ниспадавшие на спины, светлые у одной и иссиня-черные у другой, являли разительный контраст. И обе эти полу-женщины, полу-девочки отлично понимали, что являли собой сногсшибательную пару. Каждая слегка подкрасила губы и подвела глаза — это единственная косметика, которую разрешила им Руфь.
Ву-лин низко поклонилась Джонатану и Лайцзе-лу, обратившись к ним на кантонском наречии.
— Для меня большая честь видеть вас снова, достопочтимый сэр и мадам, — сказала она.
Лайцзе-лу мгновенно привлекла ее к себе и поцеловала.
— Ты так повзрослела, я не уверена, что узнала бы тебя, — сказала она, умышленно переходя на английский.