Она уже успела переодеться в шелковый халат персикового цвета, перехваченный на поясе широкой лентой, когда появилась Сара Эплгейт.
— Сегодня вечером ты держалась неплохо, — сказала она. — Отец гордится тобой.
— Благодаря вам обоим у меня хорошие манеры. Мне доставило бы огромное удовольствие подвергнуть кое-кого из этих женщин пытке под названием «Тысяча нежностей», — проговорила Лайцзе-лу, передернув плечами. — Можешь ли ты себе представить, насколько ужасно было бы стать маркизой де Брага и регулярно встречаться со всеми этими людьми? Это был бы настоящий кошмар.
Сара отлично понимала, что именно она имела в виду, и внутренне соглашалась. Тем не менее она заставила себя сказать:
— Уверена, ты сможешь выбирать друзей по своему усмотрению.
— Жена коммодора королевского флота — никак не вспомню как ее зовут — изучала искусство династии Мин, поэтому у нас с ней было хоть что-то общее. Из других ни одна ничего не знала о Срединном Царстве и его жителях, более того, это их нисколько не интересовало. Они здесь потому, что их мужья зарабатывают огромные состояния за счет нашего бедного и трудолюбивого народа. Я никогда не смогу подружиться с такими женщинами! — спокойно, но твердо произнесла Лайцзе-лу.
— Цель этой поездки — дать тебе возможность поближе познакомиться с маркизом де Брага, — грубовато-прямолинейно выложила Сара.
— Я уже достаточно хорошо его изучила, спасибо. Он не только невзрачный, но еще и ужасная зануда.
— К концу нашего пребывания, в этом я уверена, он официально попросит твоей руки.
— Отец не заставит меня выйти за него замуж.
Воспитательница, знавшая и любившая Лайцзе-лу с раннего детства, приблизилась и положила руку на ее плечо.
— Чжао часто не обращал внимания на твои шалости, девочка, — проговорила она. — Время от времени я обвиняла его в том, что он тебя балует, с чем он с готовностью соглашался. Но не заблуждайся, что тебе удастся сделать по-своему и на этот раз. Ты должна выйти замуж, а в Китае очень мало тех, на ком можно остановить выбор.
— Джонатан более, чем избранник. Джонатан…
— …за многие тысячи миль отсюда, на другой половине земного шара! — перебила ее пожилая женщина. — Ему следовало бы вернуться год назад, но у него даже не хватило вежливости написать письмо с объяснением задержки. Все, что мы знаем, это то, что передал нам Чарльз Бойнтон, что он постоянно думает о тебе и вернется сразу же, как только сможет. Не очень-то это много.
— Меня это устраивает, — произнесла Лайцзе-лу с глубоким убеждением.
— Что ж, а вот твоего отца — нет. Он и так проявил завидное терпение, но чувствует, что дольше ждать не может!