Завершить путешествие по Мосту Времени, с одной стороны, гораздо проще, чем его начать. Для этого достаточно усмирить собственную волю, осуществившую этот немыслимый трюк. Призвать на помощь рассудок, напомнить себе: «Эй, путешествия во времени невозможны, никакого прошлого вообще давным-давно нет», — обычно достаточно для того, чтобы вернуться в тот момент, когда всё началось.
С другой стороны, далеко не всякое сознание оказывается способно согласиться считать произошедшее с ним невозможным. Нет уж, случилось, значит случилось, нечего тут отменять! Именно поэтому некоторые путешественники по Мосту Времени рискуют навсегда остаться на другом его конце. Ну, то есть, как — навсегда. Не застрять навек в одном бесконечном мгновении, а просто продолжать жить, начиная с того момента, в который их занесло, чем дальше, тем острее ощущая себя инородным телом и непрестанно испытывая яростное сопротивление Мира такому насильственному изменению порядка вещей. В этом, собственно, и заключается главная опасность: никаких сил не хватит, чтобы продержаться в чужом времени больше нескольких лет, единственный выход — заручиться поддержкой могущественных и сведущих современников; впрочем, всё это я пока знаю только со слов старших коллег и объяснить, как именно протекают описанные процессы, не могу даже самому себе.
И отдельно нелегко приходится тем, кто возвращается из путешествия с сувениром — ну вот как я с лисом. Причём если бы я уволок с собой не живое существо, а, скажем, старую скабу, проблема была бы ровно та же. Мост Времени не выносит подобной контрабанды. В прямом смысле не выносит, хрупкое подобие согласия Мира на невозможное событие, может рухнуть под тяжестью любого количества дополнительной материи, не включённой в первоначальный договор. И тогда уж — как повезёт. Разные бывают варианты. Некоторые контрабандисты исчезают неведомо куда, некоторые обнаруживают себя в совершенно произвольно выбранном моменте времени, который, как нечистый на руку таможенник, пытается присвоить транспортируемую вещь, а некоторые благополучно возвращаются туда — в тогда — откуда ушли; причём, это лишь отчасти вопрос опыта и могущества, обычно всё-таки главным фактором оказывается упрямство.
В этом смысле у меня были неплохие шансы, всё-таки я очень упрямый, это охотно подтвердят многочисленные стены, прошибленные моим твёрдым лбом; они до сих пор вспоминают наши встречи с содроганием, а я — с законной гордостью победителя.
А всё же, какое счастье, что на другом конце Моста Времени меня ждал Нумминорих. Вытаскивая беднягу из тёплой постели в Нумбанской гостинице, я смутно надеялся, что его присутствие хоть чем-нибудь да поможет, если уж сам Магистр Хонна рекомендовал, но даже вообразить не мог, насколько существенной и ощутимой окажется эта помощь. Мой обратный путь был неописуемо лёгок — ни смертного ужаса, ни предельного напряжения воли, я даже желание вернуться толком почувствовать не успел — его спокойное уверенное ожидание как магнит притянуло меня на крышу Мохнатого Дома, в ту самую зимнюю ночь, когда я оттуда исчез.