— А где же Панделис Лабринопулос? Я не вижу его среди обвиняемых…
Прокурор встал, подошел к судьям и что-то пояснил им шепотом.
После обвинительной речи прокурора взял слово Иванов. Он заявил, что является поляком, сыном русского офицера, инженером агрономии заморских территорий. Без драматических жестов, совершенно спокойно и вежливо, но вместе с тем решительно он ответил на все поставленные вопросы. Его показания отличались точностью, лаконичностью и знанием дела. Георгий не пытался отвертеться или пустить следствие по ложному следу. Было видно, что он не скрывает ничего из совершенного им, считая все своим патриотическим долгом. При этом Георгий умалчивал обо всем, что могло хоть в какой-то мере отразиться на судьбе товарищей. Поражали при этом его искренность и достоинство, с которыми он держался.
После того как Георгий закончил свою речь, председатель суда заявил:
— Иванов, трибунал с должным уважением относится к вашей позиции, отличающейся смелостью и искренностью. Я, со своей стороны, должен лишь выразить сожаление по поводу того, что волею судьбы человек столь ценный оказался во враждебном нам лагере.
Обвиняемый выслушал комплимент с таким же невозмутимым спокойствием, с каким он ранее слушал речь прокурора, требующего для него смертного приговора. И снова поднялся прокурор. Он, видимо, хотел воспользоваться искренностью обвиняемого и задал каверзный вопрос:
— Иванов, ответьте трибуналу. Если бы вам каким-то образом удалось вырваться на свободу, что бы вы стали делать?
— Продолжал бы борьбу, — коротко ответил Георгий.
— С винтовкой в руках или же опять с помощью всяких подлых диверсионных средств — так, как вы это делали до сих пор?
— Я старался бы нанести врагу как можно больший урон, — ответил обвиняемый и внезапно, припомнив что-то, улыбнулся, — в соответствии с формулой, которую столь часто слышал от немецких солдат.
— Какой формулой? — заинтересовался председатель.
— Krieg ist Krieg[7], — ответил обвиняемый. Адвокаты шепотом переводили друг другу на греческий язык поговорку, которой обычно гитлеровские солдаты оправдывали все свои грабежи и насилия.
Судебное заседание подходило к концу. После выступлений адвокатов судьи удалились на совещание. Адвокат Колимбас во время перерыва хотел выразить Иванову свое сочувствие. Однако Георгий сразу же прервал его — он попросил не терять времени и рассказать ему о политических и военных новостях.
— Есть у меня для вас известие, — прошептал адвокат. — 8-я британская армия генерала Монтгомери, которая 4 ноября прорвала немецкие позиции под Эль-Аламейном, 13 ноября взяла Тобрук. Африканский корпус бежит на запад. 7 ноября союзники высадились у Касабланки, Алжира и Орана… Фашисты попали между двух огней… Скоро в Африке не останется ни одного нациста…