Всю скоротечную ночь, которая не желала отдавать сон, Кэри просидела на кухне за разговорами с мамой. И естественным было то, что после вопросов о Чейзе и учебе, речь пошла о Брендане. Мама, конечно же, не поняла бы, как это — не знать о мужчине, которого ты называешь своим, ни-че-го.
Сказать, что он еще вчера считался женатым? Сказать, что до недавнего времени он был именно ее преподавателем? Сказать, что он фактически купил ее, потому что отдал за Чейза по-настоящему большие деньги?
Что она могла рассказать Бейли об этом мужчине? Она даже не знала, живы ли его родители, какой его любимый цвет или какую музыку он слушает. Всю эту как будто не существенную, но такую важную мелочь, о которой влюбленные узнают в первую очередь.
Потому Кэри легла в холодную постель перед рассветом, чувствуя, что лимит лжи превышен. И это ощутимо давит.
Желание уехать завтра же Эохайд разделил на двоих.
Сон, подхвативший Кэри ближе к рассвету, тёк нервно и стремительно, несмотря на то, что комната и кровать были родом из беспечного детства. И почему-то беспокойно вертясь на ней, как в чертовом блендере, Кэри казалось, что своими мыслями она оскверняет подушку, которая некогда впитывала лишь невинные детские мечты и чистые слезы обиды… Может, она сошла с ума?
Однако, как вскоре выяснилось, мысленное преступление совершил и мистер Эохайд, в чем он сознался, стоило Бейли выйти из кухни.
Оказывается, Брендан появился здесь уже час назад и все это время мило беседовал с ее матушкой, пробуя замечательно сваренный кофе и блинчики.
— А мы только что о тебе разговаривали! — Воскликнула миссис Атолл, стоило Кэри появиться на пороге. — Брендан так много знает о тебе, даже не скажешь, что вы знакомы немногим дольше месяца. Да, не смотри на меня так, я устроила ему тест. Он набрал сто из ста.
— Неужели. — Пробормотала растеряно Каролайн, размышляя над тем, когда он успел ее узнать настолько хорошо, что отразил все атаки ее мамы. И отца, наверняка, тоже. Черт, почему это пугает, а не прельщает?
— Доброе утро, любимая. — Протянул тихо мужчина, не упустив момент: назвавшись ее бойфрендом, он мог теперь без особого стеснения говорить так и распускать руки при свидетелях, и она, конечно, не имела права возражать.
Налив ей кофе, Бейли поставила чашку рядом с его чашкой, вынуждая сесть на соседний стул. Вынуждая сдерживать себя, чувствуя, как мужская рука нарочито медленно обвивает ее талию, как горячие губы оставляют поцелуй на щеке, задавая сердцу ускорение.
Масло на сковородке зашипело с новой силой, и Бейли перепорхнула от стола к плите.