С минуту обдумывая такую вероятность и понимая, что она, к несчастью, очень похожа на правду, Брес пытливо прищурился.
— И когда ты стала так хорошо разбираться в вопросах любви. Вчера ты не показалась мне такой уж искушенной.
Айрис прикусила губу от досады. То, что произошло вчера останется на ее совести как позорнейшее из поражений. Ведь она сдалась ему без боя в тот сокрушительный миг, когда их взгляды встретились, когда встретились их губы…
— Возможно… возможно, именно потому что я неискушенная, я имею право рассуждать об этом. В отличие от тебя, для которого любовь стала повседневностью и потеряла всякий цвет и вкус, я смотрю на нее как на чудо, желанное, но недоступное. Я знаю ей цену. — Мотнув головой, Айрис поспешила увести тему в иную сторону. — Вместо того, чтобы ждать помощи от изменчивых небес, тебе стоит взять ситуацию в свои руки. Ждать и причитать — удел женщин и детей, мужчин же характеризует действие, непрерывное преодоление препятствий. Именно об этом тебе и пыталась сказать Инанна.
— О, гляжу, ты не только в любви, но и в мужчинах разбираешься. — Насмехался Брес.
— Лучше тебя. — Огрызнулась Айрис. — Ты настоящего мужчину, очевидно, в глаза не видел. И даже не пытайся найти его в зеркале.
— А где же мне его искать? Может, в твоем Сете?
Стиснув зубы, девушка резко отвернулась, словно от болезненного удара.
Наступила та особая неуживчивая тишина, которая тревожит сильнее криков и оскорблений. Которую жизненно необходимо нарушить, даже при условии, что первый ее прервавший будет неофициально признан проигравшим в споре.
— Что ж, ты отлично справляешься с ролью моей совести. — Протянул Брес, неохотно признавая, что перегнул палку. — Возможно, у тебя найдется еда, женщина? Я дико голоден.
Он спросил, не надеясь получить ничего, просто чтобы сказать хоть что-нибудь. И крайне удивился, когда Айрис достала краюху из сумы и отломила ему порядочный кусок. На деле девушка была просто рада посидеть несколько минут в тишине, пока рот Бреса будет занят едой.
Мужчина принял ломоть осторожно, даже опасливо. Долго смотрел на него, поднес к носу, после чего все же попробовал откусить. Жесткий, несвежий, пахнущий сыростью, испеченный из крупно смолотых отрубей.
— А что-нибудь съедобное в твоей сумке не завалялось? — Проворчал он, не сопротивляясь, когда Айрис забрала хлеб из его рук и убрала обратно, стараясь не проронить ни крошки.
— Жди. — Бросила она лишь и вновь принялась следить за погрузкой корабля.
В молчании прошла еще одна минута.
— Чего?
— А?
— Чего ждать? — Нетерпеливо спросил Брес, все это время думая, что она вот-вот соберется сходить на ближний рынок и принести свежих фруктов или молока.