– А с ним приятно иметь дело, японский бог! – вдруг вскрикивает с восторгом Кашин, обращаясь к помощнице. – И биографию выяснил и что-то про сотрудничество лепечет. Ну-ка, ну-ка, что там вы хотите за слив компромата? Урыть решили своего генерального и свою задницу вытащить? Так ведь?!
Кашин, оскалившись, хохочет.
«Челюсть» переглядывается с небритым и тоже кисло улыбается.
– Грубо. Но точно, – вздыхает Супин. – Только я не хочу никого урывать. У меня биография, увы, не та. Генеральный спокойно отойдет от дел, все подписав. Он давно Валдаем бредит. Заслужил человек спокойную старость. А я… я бы еще поработал. Быть может, и пользу какой-нибудь серьезной корпорации принес.
– Ладно, ладно! Не пойте! Что хотите конкретно, Супин?!
Тяжелого взгляда Кашина главбух не выдерживает. Съеживается. И голос его срывается на фальцет.
– Ничего оригинального, ей-богу. Я… денег хочу. И должность в обновленной компании.
Небритый вдруг начинает фривольно посвистывать, задрав голову.
– Заткнись, Сурен! Я сам решу, где посвист, а где – верняк, – рявкает Кашин на помощника.
– Гарантии?! – он снова придавливает взглядом Полкана.
И Супин излагает свой ловкий и простой план.
Прощаясь с Кашиным, который в задумчивости провожает непрошеного гостя до дверей, Полкан вдруг останавливается и с чувством произносит:
– Маргарита на пределе. Она способна на любой безумный поступок ради дочери. Я бы на вашем месте не выпускал Нику в ближайшие дни из дома. И сдержал обещание, данное жене. Впрочем, не смею диктовать…
– Вот это точно, ёлы. Не смеешь. Ну, бывай, коллега! – ощеривается Кашин и распахивает перед главбухом дверь.
Когда она закрывается, бизнесмен мрачнеет и молча проходит к столу. Помощники ждут его вердикта. Он поднимает глаза на «челюсть».
– Эльза, поднимешь всю информацию по этому Супину. Родился-женился, что, где, как, связи с генеральным. И про его любовницу все узнаешь.
– Сурен, а ты последишь за Ритой.
* * *
Рабочий день в бух-столовке тянется бесконечно. И бабульки, и Рита с Маней ведут себя, будто сговорившись: нейтральный тон, реплики ни о чем, подчеркнутая доброжелательность. Бухгалтерши предоставлены сами себе. Впрочем, вся контора, лишенная руководства, копошится по инерции, сохраняя хорошую мину при безнадежной игре, – изображает производственную деятельность.
То Блинова, то Утинская приносят вести из коридора, то есть от Люсечки.
«Генеральному лучше…» «Зам его, паскуда, сбежал в Израиль, к брату…» «На предприятие метит сам олигарх П». «Оказывается, все годы канцелярка была лишь прикрытием для гораздо более серьезных дел. Поговаривают, это связано с оружием и контраба… ах!»