Наливает.
Лехаим — за жизнь! Ты не забыл еще еврейского пожелания?
Элиша. Лехаим!
Пьют.
Я ничего не забыл, Акива, брат мой!
Акива. А вот здесь остановись, Элиша! Я не брат тебе. Ты сам утратил возможность называть братьями сынов своего народа. Ты отрекся от завета отцов и стал перебежчиком.
Элиша. Ну, какой я перебежчик? Разве была война?
Акива. Война идет все время. Это вечная война между Светом и Тьмой. Ты покинул свой пост, а потом ушел к противнику. Но оттого, что ты объявил перемирие на своем участке, война ведь не прекратилась. Ты так по-детски обижаешься, когда тебе об этом напоминают.
Элиша. Давай вернемся к нашему делу.
Акива. Да-да, о жизни и смерти. Что нового тебе есть сказать на вечную тему?
Элиша. Речь идет о предотвращении ужасного несчастья. Тебе известен человек, по имени Симон Бар Кохба?
Акива. Его имя сейчас известно каждому в Израиле.
Элиша. Известно ли тебе, что он собирает войска и оружие?
Акива. Да, об этом все говорят.
Элиша. Он собирается воевать с Римом?
Акива. Думаю, да.
Элиша. Это одобрено Синедрионом?
Акива. Нет. Он делает это на свой страх и риск.
Элиша. Его считают Мессией?
Акива. Многие в народе так думают.
Элиша. А ты, Акива, считаешь его Мессией?
Акива. Не знаю. Я его никогда не видел.
Элиша. Но этот Симон, по-твоему, может быть Мессией?
Акива. Я не исключаю такую возможность.
Элиша. Как бы ты отнесся к восстанию под мессианскими знаменами?
Акива. Ты просишь меня выразить отношение к явлению, которого нет. Это невозможно по определению.
Элиша. А что по этому поводу думает Гамалиил?
Акива. Об этом надо спросить у него.
Элиша. Не может ли быть, что он ведет переговоры с Бар Кохбой от своего имени, без ведома Синедриона?
Акива. Мне это кажется маловероятным, но исключить этого нельзя. У тебя есть серьезные основания для таких подозрений?
Элиша. Так думает тайная стража проконсула. Кто-то ведь раздувает все это мессианское безумие.
Акива. Совершенно необязательно. Ты же знаешь, какое сейчас положение. Римлян все ненавидят. Это как в лесу во время засухи — достаточно одной искры и все загорится. Лесной пожар никто не раздувает, он полыхает сам по себе.
Элиша. Проконсул уполномочил меня сделать Синедриону ряд предложений. Их следовало бы изложить Гамалиилу, но он не дал мне даже рта раскрыть.
Акива. Тебе кажется, что от меня можно добиться тех уступок, которых нельзя получить от Гамалиила?
Элиша. Акива, всем известно, что ты — главный авторитет в Синедрионе. Ни одно решение не принимается без твоего одобрения. Ну и потом, Гамалиил — узколобый фанатик, а ты — человек великого ума и обширных познаний.