Все уходят.
Квинт, задержись! Ты должен лично все проверить. Действуй по обстановке. Я надеюсь на тебя, но предупреждаю, что в случае серьезных упущений, ты отправишься на южную границу, в пустыню, где нет ничего, кроме раскаленных камней, верблюжьего дерьма и скорпионов.
Квинт. Я все исполню.
Входит Пизон.
Руф. Хвала богам, вот и ты, Пизон!
Пизон. Проконсулу — здравия! Я прибыл по твоему приказу. Что — война?
Руф. Пока нет. Но нам с тобой от этого не легче. Ступай, Квинт, да пребудет с тобой Фортуна!
Квинт салютует и выходит.
Корабль цезаря вчера прибыл в Яффу.
Пизон. Но ведь он еще месяц должен был оставаться в Египте, а потом отправиться на Крит!
Руф. Все так думали, а Адриан взял да и приплыл в мою провинцию. Он всегда был мастером неожиданного и быстрого маневра. Так он побеждал во всех своих войнах.
Пизон. Теперь он будет отдыхать от утомительного морского путешествия?
Руф. Он едет к нам. Уже выехал. Прямо с корабля — в седло.
Пизон. Из Яффы в Кейсарию императорскому кортежу не меньше трех дней пути.
Руф. Я хорошо его знаю, и поэтому жду здесь не позднее, чем завтра к полудню.
Пизон. Но это невозможно, если у него нет крылатых сандалий Меркурия!
Руф. Это для нас с тобой невозможно…
Пизон. Да полно, проконсул! Я преисполнен почтения к цезарю, но не бог же он? Не летает же он по воздуху?
Руф. Кто знает? Возможно, бог… Иногда мне так казалось.
Пизон. Прости мой вопрос, но верны ли твои сведения?
Руф. Вернее некуда. Его собственноручное письмо.
Потрясает пергаментом.
Его сегодня утром доставил курьер. Бедняга скакал изо всех сил, загнал двух лошадей. Цезарь извещает нас о своем прибытии и просит не устраивать в его честь никаких торжеств. Разумеется, я уже отдал распоряжения насчет достойной встречи. Стихийная радость населения, ликующие толпы на улицах. Это все будет. Но вот в постскриптуме, как бы невзначай, он пишет самое главное. Он предписывает нам подготовиться к некоей беседе. Как ты думаешь, о чем он хочет с нами поговорить?
Пизон. О подготовке к новой парфянской войне?
После каждого ответа Руф отрицательно качает головой.
О переговорах с армянским царством? О состоянии караванных путей? О торговле с Аравией и Индией?
Руф. Нет, Пизон, тебе не дано проникнуть в мысли цезаря! Едва ли это по силам кому-либо из смертных. Уверен, ты будешь поражен не меньше меня. Он хочет поговорить о христианстве!
Пизон. О христианстве?! Юпитер громовержец! Зачем ему эта изуверская еврейская секта? Поясни мне, проконсул, в чем причина интереса императора к этим зловредным магам и заклинателям мертвых? Их проповедники — шарлатаны, а публика — легковерные глупцы!