Шерил
— Глупая, — ворчала Ойсеррин. — Цели нет, смысла нет. Как жить будешь? — толстые, покрытые короткой шерстью пальцы, при свете заходящего солнца ловко перебирают собранные за день травы, косматая голова клонится то к одному, то к другому плечу.
Шерил упрямо покачала головой. Все два месяца, что она уже прожила на болотах у старой кошки, та непрерывно ворчала. А она действительно была стара. Жилистая, сухая, ещё вполне крепкая старуха, способная жить в одиночестве, вдали от сородичей. И тем не менее безжалостно эксплуатирующая чужие, внезапно подвернувшиеся свободные руки. Поначалу Шерил, благодарная за пищу, кров и воду, против помощи по хозяйству не возражала, а потом привыкла, приспособилась и даже начала получать удовольствие от неспешной жизни, особенной цели у которой, права Ойсеррин, действительно не было. Дома бы она знала что делать: училась, совершенствовалась в Искусстве, завела бы семью или просто отношения. Понятная судьба, проторенная дорога. А здесь? Выжила — и ладно. Вот даже язык местный худо-бедно выучила, да узнала где на болотах брать пищу и воду — и то хлеб.
— А вот выгоню тебя, куда пойдёшь? — круглые жёлтые глаза с вертикальной прорезью зрачка хитро щурятся.
— Куда-нибудь, — Шерил безразлично пожала плечами. — Вот хоть людей-птиц поищу.
— Айи? — неодобрительно встопорщила вибриссы травница. — Чего их искать? В горах они, бедами нижнего мира не интересуются, своей правдой живут.
— А всё равно… — Шерил уставилась в безоблачное небо. Тот недолгий полёт крылатого, свидетелем которому она стала сразу после того, как сюда попала, что-то затронул в её душе, отчего она раз за разом вспоминала тонкую фигурку в сером небе. Тоже без особой цели, но почему-то думать о нем было приятно.
— Человеку нужно к людям, не к кошкам и не к птицам, — настойчиво продолжала Ойсеррин. — Всякая тварь должна жить на своём месте и со своими.
Как уже успела узнать Шерил, в этом мире жили три расы: привычные ей люди, полукошки и полуптицы. Причём, если первые и вторые имели от природы такой облик, то третьи получили крылья в незапамятные времена в результате рискованного магического эксперимента.
— Гонишь? А я ведь полезная, — Шерил искоса глянула на свою хозяйку, оценивая, действительно ли та говорит всерьёз или так, бурчит, жизни учит. Напрасный труд — по покрытому короткой жесткой шерстью лицу и так-то ничего понять невозможно, а уж в неярком свете заходящего солнца… Сомневалась Шерил не просто так, её дар, совершенно незначительный с её собственной точки зрения, да и по мнению других Творцов тоже, здесь оказался весьма востребован. Подсушить траву, заговорить небольшие ранки, отыскать мелководный проход — всё это было вполне в её силах.