— В квартиру Медж Кенит. Никто и не подумает искать меня там.
— Но, Боже мой, разве ты не знаешь, что ее убили? Ты вряд ли решишься пойти туда.
— Как раз наоборот. Помещение пустует, а полиция окончила свое следствие. Миссис Крокетт, вне всякого сомнения, не станет сдавать квартиру, пока это убийство не забудется. Я в совершенной безопасности пробуду там дня два-четыре. К тому же это не единственная причина, по которой я хочу пойти именно туда. Медж сделала приличный запас консервов еще в начале войны, и я знаю, где они спрятаны. Я уверена, что все найду на своих местах. Мне ведь нужно питаться, а если я буду выходить на улицу, меня наверняка зацапают.
— А ты уверена, что все эти запасы целы?
— Уверена. Ты сможешь сам в этом убедиться.
— Мне совсем не нравится это место, но я должен согласиться, что вопрос питания действительно достаточно важен. Но как ты войдешь туда?
— Мой ключ подходит к той двери. Он открывает также и дверь Жюля Коля. Все замки в этом доме почти одинаковы.
— Ладно, согласен. Но ты должна быть предельно осторожна.
Неожиданно мне пришла в голову мысль, что раз ключ Коля подходит к дверям квартиры Медж, то, возможно, он и убил ее. А потом стер имя Якоби, написанное пальцем на полу. Надо бы при случае проверить эту версию.
— Я буду очень осторожна, — пообещала Нетта.
— Тогда решено! Когда все будет готово, я на машине заеду за тобой. Ты должна быть готова в любую минуту дня или ночи к быстрому отъезду.
Нетта подошла ближе и положила руки мне на плечи. В глубине ее глаз еще таился страх, но движения стали более спокойными. Она почти овладела собой.
— Я не знаю, как и благодарить тебя, Стефан. Может быть, я и валяла дурака, после того как мы с тобой расстались, но я все же не самая плохая из твоих знакомых.
— Мы оказались по уши в грязной луже, — спокойно проговорил я. — Если мы не проявим достаточно хитрости и осторожности, то можем завязнуть еще глубже.
— Я это хорошо знаю, Стефан. Во многом, конечно, я виновата. Я совсем было потеряла голову, но теперь вновь обрела уверенность. Если ты хочешь освободиться от своего обещания, я не буду возражать. Как-нибудь сама устроюсь. Я привыкла во всем полагаться только на себя и могу сражаться в одиночестве.
— Ну ладно, забудем об этом, — грубо прервал я ее. — Мы оба завязли в этой истории. Но кое-что меня весьма беспокоит.
— Что же именно? — она с интересом посмотрела на меня.
— Этот Питер Тренч. Если мы уедем, он тоже выкрутится из этой истории.
— Ну и что же! Пусть себе! — Она взяла меня под руку. — Мы ничего не сможем предпринять против него без того, чтобы самим не подставиться. Так что не пытайся ничем повредить ему. Это ударит по нам же.