Я ненавижу хамов. Просто терпеть не могу. Мне посчастливилось воспитываться в интеллигентной семье, где все уважали друг друга и никто не позволял себе унижать достоинство другого. Я снова попыталась аккуратно отстраниться от Жорика.
– Ты чё ломаешься-то? Такая красивая и такая злючка! Пошли, коза, попрыгаем и ножками подрыгаем! – Жорик разразился лошадиным ржанием.
Жалко, конечно, терять насиженное местечко, тем более отсюда неплохо виден нужный мне столик, но, кажется, придется все-таки делать ноги. Я попыталась встать, но парень крепко схватил меня за руку.
– Так чё, не пойдешь прыгать?
– Нет, козел, я не танцую!
– Чё-ё? Ты чё сказала?
– Ну, ты же сам назвал меня козой! А кто может приставать к козе? Только ее соплеменник!
Кажется, положение мое просто жуткое. Сейчас он прибьет меня здесь, как муху: парень хоть и не Шварценеггер, но все-таки мужчина. Я поняла, что аккуратно свернуть нашу интеллектуальную беседу уже не получится, и приготовилась к худшему.
– Ну, все, подруга, ты меня оскорбила, и я те щас…
Я успела пригнуться. Его ручища просвистела в сантиметре от моей головы. Я схватила сумку и дернулась к выходу, и в этот момент произошло непредвиденное: кто-то навалился на моего нового знакомого, скрутил его и повалил на пол. Я обернулась. На поверженном Жорике сверху сидели Виссарион и его друг, тот, что был с ним в машине.
– Тебя научить обращаться с девушками? – спросил Виссарион.
– Пусти, сука! – скулил Жорик, пытаясь освободить заломленную далеко назад руку.
Кажется, это серьезно причиняло ему боль.
– Перебьешься! Лавр, давай выведем его на свежий воздух – подышать, подумать о своем недостойном поведении…
Я не успела глазом моргнуть, как Виссарион с другом подняли Жорика с пола, встряхнули, как мешок с картошкой, и повели к выходу. Тот пытался вырываться, брыкался, говорил нехорошие слова, но все-таки был вынужден перебирать ногами и таким образом продвигаться в сторону дверей. Я вздохнула с облегчением. Не знаю, о чем побеседовали с Жориком на улице мои спасители, но вернулись они одни и сразу подошли ко мне.
– Он вас больше не обидит, – театрально, я бы даже сказала, пафосно, объявил Виссарион во всеуслышание.
– Что вы с ним сделали? – Я в ужасе заломила руки.
– Мы попросили его больше не появляться здесь.
– И он?..
– Обещал. Так что можете отдыхать спокойно.
– Ой, спасибо вам! Ребята, я даже не представляю, что бы я без вас делала! – сказала я пылко, и это было совершеннейшей правдой.
Я снова присела за свой столик, а герои дня вернулись к своим девушкам. Я заметила, что те смотрят на своих молодых людей с нескрываемым восхищением, как и несколько оказавшихся рядом случайных зрителей.