— А что вы скажете о самом Квине?
Бартлет выдвинул ящик и достал папку.
— Я приготовил это для вас, господин инспектор. Тут материалы к избранию Квина на должность. Они скажут вам больше, чем я.
Морс открыл папку, торопливо пробежал глазами содержимое: автобиография, характеристики, рекомендации, письменные отзывы трёх независимых экспертов, заявление с анкетой, поперёк которого рукой Бартлета было начертано: «Принят на работу 1-го сентября». Однако в голове Морса было по-прежнему возмутительно пусто. Шестерёнки в машине начали крутиться, как надо, но почему-то не происходило сцепления. Он закрыл папку, пробормотав, что, мол, изучит её попозже, и вновь посмотрел на Бартлета. Его интересовало, каким образом этот светлый и весьма продуктивный ум взялся бы разрешить загадку смерти Квина. Бартлет словно прочитал его мысли:
— Вам известно, что он был глух, не так ли, господин инспектор?
— Глух? Да-да.
Судебный врач что-то упоминал, но Морс не обратил на это особого внимания.
— Мы были приятно удивлены тем, как он справляется со своим недостатком.
— Насколько он был глух?
— Скорее всего, через несколько лет он должен был полностью утратить слух. Таков был прогноз.
Впервые за всё время беседы Бартлет уловил в глазах Морса проблеск интереса.
— Удивительно, что вы взяли его на эту должность, не правда ли?
— Думаю, что вы удивились бы, господин инспектор. Общаясь с ним, вы ни за что не сказали бы, что он глух. Ну, разве что телефонные разговоры — вот действительно проблема. А в остальном всё было просто замечательно.
— Вы… Вы взяли его, потому что он был глухим?
— То есть взяли ли мы его из жалости? О нет. Комиссия решила, что он… э-э… самый подходящий из всех кандидатов.
— Что за комиссия?
Правда ли, что во взгляде Бартлета появилась настороженность, или это только показалось? Морс не был уверен. Что он действительно знал — так это то, что зубья самой маленькой шестерёнки начали потихоньку захватывать соседние. Он с радостным видом привалился к спинке кресла.
— В этой комиссии двенадцать синдиков… э-э… плюс, разумеется, ваш покорный слуга.
— Синдики? А это что за птицы?
— Это что-то вроде школьных попечителей.
— Они у вас не работают?
— Бог миловал. Все они преподают в университете и собираются здесь дважды в семестр, чтобы проверить, хорошо ли мы выполняем свою работу.
— У вас есть список этих людей?
Морс с интересом посмотрел на машинописный лист, протянутый ему Бартлетом. Против фамилии каждого синдика были детально указаны все титулы и регалии, почётные звания, степени и прочие академические знаки отличия. Одно слово повторялось особенно часто и потому бросалось в глаза.