Мне приходилось, употреблять в пищу и гребешки в сыром виде, и чилимов. Это те же креветки только крупные. Рыба "Хе", приготовленная корейцами, тоже прелесть. Да что там, все можно в сыром виде есть, вспомним наших предков, которые не знали огня, однако ели же и не помирали. А в моем случае ничего и не придумаешь лучше. Ладно, пока ждем. Если не начнутся судороги, то значит, мне повезло опять, и я все-таки везунчик.
– Селх – обратилась одна девочка к парнишке. Я понял что так, по всей видимости, зовут мальчишку. Но вот что дальше она говорила, мне только догадываться остается. Пацан поднял ракушку и попытался откусить то, что там осталось. Пришлось опять двигать глазами и головой, показывая, что эту надо выбросить, а вот другую открыть. Он понял, открыл и даже очистил от осколков и затем вопрошающе уставился на меня. Ждал, что я еще смогу ему показать. Сообразил – умненький ты мой. Он стал пальцем тыкать в мясо, вопрошающе кивая головой и смотря на мои сигналы. После третьей попытки попал. Я разрешающе кивнул головой, и он вцепился в этот кусок зубами. Да уж, не позавидуешь ему. Его чуть не вырвало, но он все-таки проглотил, даже не прожевав как следует. У бедного аж слезы выступили от отвращения. Я его понимаю. Это все равно, что мне предложить от лягушки откусить ножку в сыром виде. Зная, что она вполне съедобна, но вот так, в полуживом виде. Бр-р-р. Тем не менее, девочка опять что-то затараторила и требовательно показала на очередную ракушку.
Таким образом, мы за час такой активной работы по уничтожению моллюсков, наколотили целую горку этих ракушек. Сытые и оттого слегка осоловелые дети попытались улечься прямо здесь же, намереваясь заснуть.
День уже заканчивался, солнце вот-вот скроется. Спать хотелось сильно. Все-таки день для всех нас был очень трудный. Я боялся только одного. А вдруг здесь по ночам бродят звери или змеи выползают на охоту. Нет, без часового нельзя. Пусть пока все поспят, я попытаюсь покараулить. Потом разбужу женщину. Мне не нравились ее взгляды на меня, она все время с тревогой наблюдала за мной, и ей явно было что-то непонятно во мне. Я её понимаю. Был юноша, ей хорошо знакомый и она знала все его привычки, видимо знала, что он немой. И вдруг перед ней совершенно другой юноша. Даже говорит и, причем на незнакомом языке. А то, что знает море и не боится его – это вообще за пределами её сознания. Спросить меня напрямую, кто я – она не может. Вот и остается смотреть и пытаться понять кто же перед ней. Мне, к сожалению тоже этого не сделать. Тяжко. Столько сразу навалилось…. Это хорошо еще, что рядом кто-то есть. Одному мне здесь не выжить. Я попытался пошевелить руками. Пока ничего не получалось. Пальцы, шевелиться то шевелятся, но лишь слегка. А здесь без рук – как без рук. Однозначно. Но я не стал впадать в отчаяние и ломать пальцы в истерике. Я был рад. Всему что меня окружало. Всей этой нереальной реальности. Трудности? Да когда они меня не донимали. Их всегда было выше крыши, и я их всегда успешно преодолевал. Жена меня иногда хвалила перед соседками и подругами. Я это несколько раз слышал. Нет, не подслушивал специально, но слышал. Она всегда отмечала в таких разговорах то, что у меня руки растут из нужного места. Что я могу все сделать по дому, и что для того чтобы забить гвоздь ей не придется идти к соседу. И это было действительно так. Я мог и по столярному делу и по кирпичному и по бетону. Да что там говорить. Строитель я. Строитель с богатым опытом и не чуравшийся в свое время поучиться у специалистов что-то сделать своими руками. Мне это нравилось. Единственно, что я не умел и не пытался даже научиться – это ремонтировать свою семерку. Ну не давался мне почему-то автомобиль. Или просто это было не мое.