Утром юная путешественница проснулась от того, что вся закоченела от холода, все ее члены затекли от лежания на жесткой земле, а бок, на котором она досыпала последние минуты, чувствительно болел. Но что это значило по сравнению с тем, что ей предстояло впереди? Приведя себя через полчаса в относительный порядок (к счастью, вокруг не наблюдалось ни одного свидетеля, и сделать все необходимое можно было без помех), она, ощущая теперь весьма назойливое чувство голода, подозвала Ласточку, которая и в самом деле не покинула за ночь свою хозяйку, подготовила ее к продолжению поездки и вскочила в седло.
Франц Речницкий уже готов был седлать коня, чтобы направиться в ежедневный объезд своих владений, как на дороге послышался частый перестук копыт. Кто-то явно торопился. «И кого же может принести нелегкая в такую рань?» – задался он вполне естественным вопросом. Ответ появился тут же: к дому подлетела всадница на вороной кобыле. Она была чудо как хороша в своем жемчужно-сером атласном кунтушике с разрезными рукавами, в бархатном платье глубокого густо-синего цвета, украшенном по краю узорами из белого шелкового шнура и скроенном для езды по-мужски – с хитрыми разрезами и запахами, позволяющими свободно садиться на лошадь, не открывая при этом ноги. Темные волосы всадницы, потерявшей где-то свою шляпку, спутались и беспорядочно развевались по ветру, а ее столь же темные глаза смотрели с явным вызовом.
Но не этот вызов увидел в глазах юной наездницы пожилой лесничий. Ему казалось, что взгляд Евы Потоцкой – да, не узнать ее было мудрено, – пронзает его насквозь, и сердце его вот-вот остановится. «Я пропал», – с предельной ясностью решил он для себя.
– Ваше сиятельство, что вы здесь делаете одна? Где ваши спутники? – не в силах скрыть волнение, воскликнул он, с ужасом подозревая, какой именно ответ он получит…
«Молодая паненка явно унаследовала от рода Потоцких все их фамильное упрямство… – почему-то вдруг успокоившись, думал Речницкий, выслушивая сбивчивые и очень горячие объяснения юной графини, отнюдь не пытавшейся скрыть, с какой целью она здесь появилась. – Знаю я их упрямство. Будет идти напролом, не считаясь ни с чем. Но тогда… Тогда все их семейство не с меньшим упрямством будет мстить за свою фамильную честь. И они тоже не остановятся ни перед чем, ни пред законами человеческими, ни пред божескими!»
Не проронив ни слова – «Боже всемогущий, дай мне силы больше не заговорить с ней!» – лесничий помог девушке спуститься на землю, так же молча вернул свою лошадь в конюшню и принялся запрягать ее в пролетку. Привязав поводья вороной кобылки своей нежданной гостьи к коляске сзади, он твердо взял Еву за руку, усадил рядом с собой в экипаж и слегка хлестнул лошадь вожжами. Ни на какие протесты, мольбы или уговоры он не отвечал, а ее попытки выпрыгнуть из коляски на ходу пресекал самым безжалостным образом.