Так шел час за часом, солнце уже клонилось к западу, и вот вконец изведшийся лесничий увидал впереди ворота графской усадьбы. Распахнутые ворота с коваными вычурными узорами, длинный овальный цветник – а за ним незатейливое белое здание в духе классицизма: портик с коринфскими колоннами перед центральной двухэтажной частью и одноэтажные крылья. По бокам – большие флигели для различных служб, а еще далее в стороне – конюшня.
Не успела пролетка подкатить к фасаду здания, как из дверей уже высыпали люди во главе со старым графом Потоцким.
– Возвращаю вам вашу дочь, ваше сиятельство, – произнес Речницкий, не дожидаясь расспросов. – Не знаю, почему ей вздумалось предпринять столь дальний вояж в одиночестве, но, едва встретив ее, почел своим долгом немедля вернуть ее под родительский кров.
Ева за время поездки искусала губы, не зная, что предпринять. Ее упрямство напоролось на упорство лесничего, сломить которое не смогли никакие уговоры, никакие признания, никакие попытки вырваться силой с риском угодить под колеса. Теперь же она попала в крепкие руки своего отца, который, высадив ее из пролетки и бросив лесничему через плечо: «Благодарю вас!» – повел беглянку в дом.
Объяснение было коротким. Отец не стал читать нотаций. Он сказал лишь:
– Ева, на этот раз ты перешла все границы. Побудешь под домашним арестом, пока не образумишься…
…Франц не знал больше покоя. Казалось бы, солидный, пожилой уже мужчина, прошедший огонь и воду, а тут весь извелся, словно гимназист какой, по предмету своих воздыханий… Но как там пелось в арии, слышанной им недавно в Варшавской опере? «Любви все возрасты покорны»? Не ожидал, что это так буквально сбудется с ним самим… Речницкий с ужасом понял, что, отказавшись от Евы, он вдребезги разбил собственное сердце.
Однако его трезвый рассудок, закаленный годами, не желал так просто сдаваться под напором чувства… Заиметь своими врагами Потоцких? Да уж лучше сразу утопиться в болоте! А девушка? О ней ты подумал? Что сделают с ней ее родичи, коли ты позволишь своей слабости одержать верх над собой?
Но в конце концов лесничий обнаружил, что его разум уже и не пытается потушить столь некстати проснувшиеся чувства угрозой всевозможных напастей. Речницкий поймал себя на том, что, оставаясь в здравом уме и твердой памяти, он хладнокровно строит планы, как пробраться в усадьбу графов Потоцких и выкрасть оттуда Еву…
Влюбленная девушка, в отличие от него, не испытывала никаких душевных терзаний и колебаний. Да, сердце щемило от разлуки с любимым. Да, было жутко больно оттого, что предмет ее страсти в ответ на пылкие объяснения просто водворил беглянку домой, как потерявшуюся болонку. Но она же видела его глаза! В них тоже стояла нешуточная боль – тут не могло быть ошибки! Нет, они будут вместе наперекор всему!