— Мам? — я снова зову ее и осторожно накрываю ладонями ее руки, — Ты в порядке?
Она сглатывает и кивает. По ней видно, что она плакала. Под глазами черные размазанные пятна от туши. Думаю это самое тревожное. Даже при самых худших обстоятельствах, моя мама всегда была собранной.
— Они сделали это в моей комнате — говорит она — Это фото. На моей кровати.
— Я знаю — отвечаю я. Она поворачивает голову и с любопытсвом смотрит на меня, но я отступаю, понимая что лучше умолчать о факте существования еще одной копии.
— Я имею ввиду покрывало. На заднем фоне.
Она переводит взгляд обратно на снимок и с секунду мы вдвоем просто смотрим на него и только звук холодильника для изготовления льда нарушает тишину, выплевывая новую партию.
— Я промахнулась — наконец произносит она.
Я беру ее руки и сажусь, пододвигая свой стул ближе к ней.
— Я знаю, — тихо говорю я.
— Ты вернулась из Флориды в прекрасном настроении, а потом ты узнаешь что это крысеныш…
— Нет — рассеянно говорит она, перебивая меня. — Я промахнулась. Все эти «Эншур» и ни одна не попала. У меня отвратительная меткость. А потом она вздыхает.
— Даже одна принесла бы облегчение. Хоть какое-то.
Мне понадобилась секунда чтоб понять. — Так это ты разбросала все эти баночки? — спрашиваю я ее.
— Я была очень расстроена — уточняет она. Затем шмыгает носом и вытирает его бумажной салфеткой, которую сжимает в руке.
— Ох, Реми, мое сердце просто разбито.
Меня позабавила представленная картина, как она обстреливает Дона пустыми банками «Эншур» — а это без вопросов смешно — но как только я услышала ее слова все испаряется.
Она снова всхлипывает и крепко сжимает пальцами мою руку.
— Что теперь? — спрашивает она, беспомощно размахивая салфеткой размывая белым пятном мое последнее видение.
— Куда мне теперь идти дальше?
Моя уснувшая язва урчит в животе, словно отвечает на этот позыв. И вот я здесь, в шаге от отъезда, а моя мама на данный момент снова брошена на произвол судьбы и нуждается во мне как никогда. Я чувствую еще одну вспышку ненависти к Дону, который так эгоистично оставил меня с бардаком, а сам безнаказанно улизнул. Я пожалела, что меня тут не было, когда все всплыло наружу, у меня был хороший удар. Я бы не промахнулась. Без шансов.
— Ну, — говорю я — сначала, тебе следует позвонить тому адвокату мистеру Якобсу. Или Джонсону. Он что- нибудь унес с собой?
— Только одну сумку — отвечает она, снова вытирая глаза.
Я уже чувствую, как это происходит, короткий щелчок и я перехожу в режим антикризисного управления. Это не было похоже на давний уход Мартина. Может тропинка немного удлинилась, но до сих пор присутствовала.