Она никогда не пьет, никогда не курит. Всегда за рулем.
Она долгое время играла роль матери для своих братьев, и теперь также ведет себя с нами.
— Приятный вечер, — говорю ей я, она кивает. — Сложно поверить, что все позади.
— Слава Богу, — говорит Хлоя, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Давай выпьем за это, — я наклоняюсь, чтобы чокнуться своим стаканом с ее крошечной бутылочкой.
Затем мы просто сидим, притихшие, вокруг ни звука, только стрекот цикад на деревьях.
— Это так странно, — наконец заявляет Хлоя: — Я совсем не чувствую разницы.
— Что? — спрашиваю я.
— Всё, — говорит она: — Я хочу сказать, разве не этого мы все ждали? Средняя школа закончилась. Вроде все в новинку, но такое чувство, что все по-старому.
— Это потому, что еще ничего не началось, — отвечает ей Джесс. Она запрокидывает голову и смотрит на небо над нами.
— К концу лета все будет по-другому. Потому что так и будет.
Хлоя достает из кармана куртки еще одну маленькую бутылочку — на этот раз джин — и открывает ее.
— Ждать отстойно, — говорит она, делая глоток: — В смысле, ждать начала чего бы то ни было.
Раздается гудок клаксона, громкий, а затем затухающий, как только машина проезжает по дороге, находящейся у нас за спиной.
Есть одна замечательная вещь, относительно «Местечка»: ты можешь слышать все, но тебя не видит никто.
— Сейчас просто переходный момент, — говорю я: — Время пролетит быстрее, чем ты думаешь.
— Надеюсь, — отвечает Хлоя, и я опираюсь на локти, опрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на небо. Оно розоватое, с красными прожилками.
Именно в это время суток сумерки сменяются полной темнотой.
Такое чувство, что мы все время ждем здесь наступления ночи. Я ощущаю, как батут покачивается вверх и вниз в такт нашему дыханию, то понемногу приближая, то отдаляя нас от неба, в то время как его цвета медленно тускнеют, и начинают показываться звезды.
* * *
К тому времени, как мы добираемся до Бендо, уже девять часов и я чувствую легкое опьянение.
Мы подъезжаем, паркуемся и смотрим на вышибалу у двери.
— Великолепно, — говорю я, опуская козырек, чтобы проверить макияж. — Это Родни.
— Где мое удостоверение? — спрашивает Хлоя, роясь в куртке: — Боже, оно же только что было здесь.
— Может в лифчике? — я поворачиваюсь к ней. Она моргает, засовывает руку в рубашку и достает его.
Хлоя все хранит в лифчике: удостоверение, деньги, запасные заколки. Она ловко достает их, словно фокусник вытаскивает четвертак из твоего уха или кроликов из шляпы.
— Бинго, — говорит она и засовывает его в передний карман.
— Как стильно, — язвит Джесс.