— Спорим, попаду? — спрашивает она, и я поворачиваю голову, чтобы оценить расстояние, затем беру полупустую колу Зип и встряхиваю ее, мысленно взвешивая.
— Спорим, — говорю я: — На два бакса.
— Боже мой, — с заднего сиденья раздается голос Хлоя, она громко вздыхает: — Теперь, когда мы окончили среднюю школу, может, мы не будем заниматься такими глупостями?
Джесс ее игнорирует, хватает колу Зип, сжимает ее в ладони, сгибает запястье и высовывает руку из окна. Она щурится, поднимает подбородок и затем, одним плавным движением вскидывает руку и выпускает колу Зип. Она описывает дугу над нашими головами и машиной. Мы наблюдаем, как она вращается в воздухе, рисуя идеальную спираль, пока с шумом не исчезает в мусорном баке.
— Невероятно, — говорю я Джесс. Она улыбается мне. — Я никогда не могла понять, как тебе это удается.
— Теперь мы можем ехать? — спрашивает Хлоя.
— Как и все остальное, — говорит Джесс: — Все дело в запястье.
«Местечко», где мы всегда начинаем наш вечер, на самом деле принадлежит Хлое.
Когда она была в третьем классе, ее родители разошлись. Отец уехал из города с новой подружкой, продав большую часть своего имущества, которую он нажил, пока работал проектировщиком.
Он оставил только один участок, за городом возле нашей средней школы, покрытое травой поле, где не было ничего, кроме батута, который он купил Хлоя на ее седьмой день рождения.
Мама Хлои быстро выставила батут с заднего двора — он не подходил к ее саду в английском стиле, с фигурными кустиками и каменными скамейками — в итоге он оказался на том поле, заброшенный до тех пор, пока мы достаточно не подросли, чтобы водить машину, и нам не понадобилось наше собственное место.
Мы всегда сидели на батуте, который был установлен посреди пастбища, где открывался лучший вид на небо и звезды.
Батут все еще достаточно упругий, чтобы при резком движении кого-то одного подпрыгивали все остальные.
Об этом следовало помнить, если ты собирался что-нибудь налить.
— Осторожно, — сказала Хлоя Джесс, ее рука подрагивала, пока она наливала ром в мою колу Зип. Это была одна из тех маленьких бутылочек, которые раздают во время полета. Ее мама постоянно приносила такие с работы домой.
Их домашний бар выглядел так, словно был сделан специально для лилипутов.[7]
— Ой, успокойся, — отвечает Джесс, скрещивает ноги и опирается на свои ладони.
— Вот всегда так, когда Лиссы нет, — ворчит Хлоя, открывая следующую бутылку для себя.
— Невозможно сбалансировать вес.
— Хлоя, — говорю я: — Расслабься.
Я делаю глоток колы Зип, теперь разбавленной алкоголем, чувствую вкус рома и чисто из вежливости предлагаю Джесс.