Когда это закончилось, я сказала ему, что плохо себя чувствую, и убежала в ванную, заперев дверь трясущимися руками, сначала не способная исполнить даже такое простейшее действие. Затем я схватилась за раковину, часто дыша, мое дыхание успокаивалось, отдавало в ушах. Потом я подняла голову вверх и посмотрела в зеркало, это было ее лицо, которое я видела после. Пьяное. Бледное. Непринужденное. И напуганное, дрожащее, все еще всхлипывающее, пока она смотрела на меня, интересуясь, что же я натворила.
— Нет.
Бармен покачал головой, ставя передо мной чашку с кофе.
— Она отключилась.
Я вытерла лицо рукой и посмотрела на парня около меня, пожав плечами.
— Я в порядке, — сказала я. Или промямлила. Может быть.
— Я знаю. Они ничего не знают.
Мы говорили уже час и это все, что мне было известно: его звали Шерман, он первокурсник какого-то колледжа, я никогда не слышала о Минесоте, и последние десять минут он успешно продвигает свою ногу все ближе и ближе к моей, стараясь не обращать внимания на толпу, которая его притесняет. Теперь он достал сигарету из пачки и предложил мне. Я покачала головой, а он зажег ее, всасывая дым и выдыхая его в воздух.
— Итак, — сказал он, — У такой девушки, как ты, должен быть парень.
— Неа, — отвечаю я, размешивая кофе ложкой.
— Я тебе не верю, — говорит он, поднимая свой напиток. — Ты мне врешь?
Я вздыхаю. Весь этот сценарий был похож на сценарий разговора-с-девушкой-у-баной-стойки, и мне приходилось играть свою роль только потому, что я была не уверена, что смогу встать со стула, не споткнувшись. Наконец придет Джесс. Я позвонила ей. Не так ли?
— Это правда, — ответила я. — Я действительно такая сучка.
Он был явно удивлен этому, но не обязательно в плохом смысле. Фактически, он выглядел заинтригованным, словно я только что обронила, что ношу кожаные трусики или феноменально гибкая.
— Ну и кто тебе это сказал?
— Все, — говорю я.
— У меня есть кое-что, что тебя взбодрит, — сказал он.
— Держу пари, у тебя это есть.
— Нет, правда.
Он поднимает брови, затем изображает пантомиму, держит косяк двумя пальцами.
— Снаружи в машине. Пойдем со мной, и я тебе покажу.
Я трясу головой. Словно я настолько тупа. Уже нет.
— Нет. Я жду, когда за мной заедут.
Он наклоняется ближе ко мне: он пахнет кремом после бритья, чем-то сильным.
— Я уверяю, что ты доберешься домой. Пойдем.
И затем он кладет свою руку на мою, обвивает пальцами мой локоть.
— Отпусти, — говорю я, пытаясь высвободить руку.
— Не будь такой, — страстно говорит он.
— Я серьезно, — я выдергиваю локоть. Он продолжает. — Отпусти.