Но все это происходит.
Итак, пока весь остальной мир продолжает свое существование ничего не подозревая, пьет кофе, читает о спорте и забирает вещи из химчистки, я наклоняюсь вперед и целую Декстера, тем самым делая выбор, который изменит все. Может быть где-то прошла рябь, небольшое колебание, маленький сдвиг во вселенной, едва заметный.
Я его не почувствовала. Я только почувствовала, как он поцеловал меня в ответ, купая меня в солнечном свете, когда я сама растворяюсь в нем и ощущаю, как мир продолжает жить, как и всегда, вокруг нас.
— Не нужен мне томат твой гадкий, я хочу картофель сладкий.
Декстер остановился вместе с музыкой. Теперь мы все можем слышать гудение холодильника и сопение Манки.
— Ну, хорошо, что еще рифмуется с картофелем?
Тед бренчит на гитаре, смотрит в потолок. На диване у холодильника ворочается Джон Миллер, ударяясь головой об стенку.
— Кто-нибудь? — спрашивает Декстер.
— Ну, — говорит Лукас, скрестив ноги. — Все зависит от того, какая рифма тебе нужна — реальная или псевдо.
Декстер смотрит на него.
— Псевдо рифма, — повторяет он.
— Реальная рифма, — начинает Лукас, и я узнаю его тон «знатока», — это гадкий. Но ты легко можешь прибавить — о к другому слову, чтобы создать рифму. Даже если грамматически это неправильно. К примеру, отношение-о, уменьшение-о.
Тишина. Тед бренчит следующий аккорд, затем натягивает струну.
— Нужно доработать, — говорит Лукас. — Но мне кажется, мы к чему-то движемся.
— Вы можете все заткнуться, пожалуйста, — ворчит Джон Миллер с дивана. — Я стараюсь заснуть.
— Время два часа дня, и это — кухня, — отвечает ему Тед. — Иди куда-нибудь еще или прекрати ныть.
— Ребята, ребята, — говорит Декстер.
Тед вздыхает.
— Люди, нам надо сфокусироваться на этом. Я хочу, чтобы «Картофельный Опус» был готов к тому шоу на следующей неделе.
— «Картофельный Опус»? — говорит Лукас. — Теперь это так называется?
— Ты можешь предложить что-нибудь лучше?
Лукас замолкает на секунду.
— Неа, — наконец произносит он. — Точно не могу.
— Тогда заткнись.
Тед берет гитару.
— С самого начала, первый куплет, с чувством.
И так далее. Еще один день в дурдоме, где я с недавних пор провожу почти все свое свободное время. Не в том плане, что мне все нравится, в частности это место похоже на свалку, в основном из-за четырех парней, которые здесь живут, и ни один из которых не имеет никакого представления о бутылке лизоля. В холодильнике испорченная еда, на шторках в душе растет что-то черное, пораженное милдью, а с задней террасы доносится непонятный запах. Только комната Декстера выглядит пристойно, и это только потому, что у меня есть свои границы. Когда я нахожу пару грязного белья под диванной подушкой или борюсь с мухами, постоянно летающими над мусорным ведром, мне становится уютно от того, что его кровать застелена, его диски расставлены по алфавиту, а освежитель воздуха выпускает свое розовое, в форме розы сердечко. Я пришла к выводу, что все это — маленькая цена, которую приходится платить за мою психику.