— Продолжай, Вилма, — сказал Ник, оборачиваясь, — на кого он работал?
Она внезапно протрезвела и поняла, что что-то не так. Она отрицательно покачала головой и поднялась.
— Не знаю. Не помню. Я должна уйти отсюда. Мне надо успеть на поезд. — Она потянулась за своим чемоданом, но Ник остановил ее.
— На Фреда Ментона?
Она уставилась на него, быстро трезвея. В глазах ее вспыхнуло подозрение.
— Ты вовсе никакой не друг Бена.
Она подошла поближе, пристально глядя ему в лицо, и Ник медленно кивнул:
— Ты права, Вилма, я представитель закона.
Теперь в ее глазах появилось выражение неподдельного ужаса, и она, окончательно протрезвев, схватила свой чемодан и попыталась проскользнуть мимо него.
— Я не совершила ничего дурного. Ты не можешь меня задержать. Мне надо успеть на поезд.
Ник с силой оттолкнул ее:
— Куда пошел Бен, Вилма? Скажи мне, и я сам отвезу тебя на станцию.
На одно мгновение могло показаться, что она лишилась дара речи, но затем она направила на него дрожащий палец и выдавила:
— Теперь я знаю, почему я тебя испугалась и где я тебя раньше видела. Когда я была еще ребенком, в Гамбурге, во время войны, у меня был двоюродный брат, похожий на тебя. У него было такое же бледное лицо и такие же глаза, которые, казалось, просверливали тебя насквозь. Он служил в гестапо. Когда наступил конец, толпа повесила его на фонаре в конце нашей улицы.
— Бен, — сказал Ник. — Где он, Вилма? Я просто хочу поговорить с ним. Он еще ничего не совершил.
— Ты можешь положить мне на ногу раскаленную кочергу, я все равно ничего тебе не скажу. Он единственный человек, который отнесся ко мне как к человеческому существу за всю мою жизнь.
Ник пожал плечами:
— Плохо. Значит, мне придется забрать тебя на допрос. Ты не успеешь на свой поезд.
Лицо ее было очень бледным, рот полуоткрыт, и она тупо смотрела на него.
— Но если я не успею на поезд, Сэмми снова за меня возьмется. Он вернет меня.
Голова ее раскачивалась из стороны в сторону, и Ник терпеливо повторил:
— Все, что от тебя требуется, — это сказать, куда пошел Бен.
Странно то, что она этого действительно не знала, но все же какая-то внутренняя гордость, сила — она раньше никогда не думала, что обладает такой силой, мешающей предать человека, который помог ей. Она проглотила слезы, и подбородок ее задрожал.
— Хорошо. Поехали на станцию.
Ник вздохнул и кивнул:
— Ладно, Вилма, тебе пора на железнодорожную станцию. Пошли. Я подброшу тебя на своей машине.
Она уставилась на него недоверчиво, потом схватила свой чемодан и протолкнулась мимо него.
— Лучше уж я с дьяволом поеду!