Стая приблизилась. Повернув голову, я увидел огоньки светящихся глаз и размытые темные силуэты, от которых отделился один, богатырского роста.
Вышедший вперед атаман стаи угрожающе зарычал, давая понять, кто здесь главный.
— Угощайтесь, господа, — простонал я.
Пересиливая боль, я встал на левую ногу. На правую нельзя было поместить и части веса. Я держал ее поджатой и обнимал правой рукой тонкую березу.
— Добыча твоя, беглец, — раздался властный спокойный голос вожака. — Змеиная кровь излечит твои раны.
Я подполз к еще живому дракону и довел сражение до конца.
Вожак был прав. Драконья кровь исцелила меня и прибавила сил.
Наевшись, я уступил добычу спасенному вампиру, представившемуся Лаврентием. Пока я ужинал, он крутился рядом, хвастался своими романтическими отношениями с царицей Екатериной Второй и рассказывал придворные сплетни. Его болтовню я пропускал мимо ушей, как не обращал внимание и на громкий противный стрекот какой — то птицы, перелетавшей с ветки на ветку надо мной.
— Лаврушке повезло, что ты неподалеку очутился. Не то Горыныч все бы косточки его уж обглодал, — подметил вожак стаи.
Его слова вызвали невольную ассоциацию — лаврушкой моя кухарка Ульяна Никитична называла лавровые листы, добавляемые для аромата в суп. И действительно, Лаврентий скорее был похож на скрюченный высушенный лист, годами мявшийся в тряпичном мешочке, чем на сочный полноцветный лавр, которым венчают победителей. В линиях его серовато — белого лица подмечалась некая женоподобность. Впрочем, досталась она, по-видимому не от столичной прелестницы, а от деревенской простушки, одной из любительниц посидеть вечерком на крыльце, впитывая каждый звук. Развесив толстые губы, вылупив оплывшие водянисто — синие глаза и увлеченно ковыряя в широком носу, эта Матрена или Феклуша с упоением слушала россказни подруг, чтобы потом их разнести по всей деревне. Жиденькие русые волосенки разной длины не добавляли Лаврентию привлекательности.
В екатерининскую эпоху он, несомненно, выглядел краше. Белый парик скрывал тусклые редкие волосы. Широкие пегие брови были наполовину выщипаны, наполовину подрисовываны. Румяна, пудра, помада делали угловатое лицо гладким и ярким. Расписной камзол придавал стать фигуре. Короткие штаны — кюлоты, шелковые чулки и блестящие туфли зрительно удлиняли кривоватые ноги.
Но в лесу — нечесаный, одетый в крестьянскую рубаху с дырявыми штанами и босой, Лаврентий ничуть не походил на фаворита императрицы.
Другие вампиры хранили молчание и не подходили близко, но двое из них — рыжий и черноволосый, предупредили мое отступление при приближении вожака.