Я прижал ее к сосне, надежно удерживая руки и зафиксировав ногой колени. Размотавшийся шарф обнажил ее изящную шею, она еще дергалась…
Я крепко впился… но не в шею, а в губы — изумительно мягкие и податливые, хранившие ароматы черничного варенья и песочного бисквита. Как удивительно и как приятно после долгого забвения о том, что есть на свете губы женщины, не пахнущие кровью, целовать их… Ловить языком привкус черники, будто возвращаясь в счастливое беззаботное прошлое.
Опомнившись от изумления, Полина начала сопротивляться — пыталась укусить меня, и я отпустил ее губы, продолжая ее надежно удерживать.
— Тьфу! Тихон, как ты смел?!! — она хотела плюнуть мне в лицо, но не могла набрать слюны. Во рту у нее пересохло.
— Благодарите, что не съел, — я ответил в рифму, желая продолжить поэтическую дуэль, раз настоящей дуэли не получилось, — Ведь мог бы.
— Я не сомневаюсь, — выдохнула Полина.
— Нет, перед кем я распинаюсь?
Она меня как будто бы не слышит,
Но как волнующе глядит,
Как сладострастно дышит!
— охотница беспомощно забилась в моих руках, -
— она гневно взглянула на меня, -
Я не могу стихами говорить.
Синяк на ее щеке медленно бледнел.
— Тогда, боюсь, придется вас убить,
Избавить от напрасных дум.
— усмехнулся я, показывая клыки, -
Где ваш талант? Где тонкий ум?
— Я попытаюсь. Отпустите, —
Полина перестала шевелиться.
— Ну хорошо, тогда идите, —
я молниеносно отстранился, присматривая за ней.
— Верните кол, — потребовала охотница.
— Ишь ты, какая хитрая.
— Он семейная реликвия.
— Верну потом.
Я засек подозрительное движение ее правой руки прежде, чем оно переросло бы в удар, и, толкнув ее ладонью, повалил на землю.
— Не потерплю я выкрутасов, — предупредил я, -
Сидите смирно, иль лежите,
Полина, как же вы прекрасны,
И как невинны, беззащитны!
Славная добыча мне досталась!
— Надеюсь, Тихон, вы подавитесь, — Полина сидела, опираясь на откинутые за спину руки.
— Вставайте и идите-ка за мной, — я пошел по тропе, не теряя противницы из поля бокового зрения.
— Куда?
— Пока что сам не знаю.
— Не лучше мне отправиться домой?
Пустите, я вас умоляю!
Вскочившая Полина несколько шагов прошла рядом со мной, выдерживая дистанцию, и вдруг рискнула приблизиться, прикоснуться.
— Скажите, что вас дома ждет ребенок, — я не подпустил ее.
— Это мне поможет?
— А вам помог тот беленький ягненок,
Отправленный в чащобу?
Теперь таким ягненком стали вы, Полина.
— Я чувствую, вы голодны,
Так не тяните.
Охотница встала передо мной. Она часто моргала от волнения, ее обычно жесткий голос тонко вздрагивал, словно ее ухо щекотал залетевший комарик.