Несказанные слова от ужаса застыли в моем горле.
«Мой бедный сын не выдержит напасти, тронется умом, — подумал я, воображая, что произойдет с кузнецом Тихоном Гавриловичем, если он получит мой посмертный «подарок». — Впечатления от моей обыденной трапезы, наверное, хватит, чтобы свести его с ума. А вдруг моему отпрыску еще представится в видении, как я тащу в зубах, словно спаниель, жирную крякву из речки. Или как я катаюсь на оленьей шкуре, отбивая собственный запах. Или как я скачу по деревьям за белкой. Придется пуще мне дрожать за жизнь, чтобы не подарить Тихону — младшему билетик в желтую палату».
«Боже, упаси», — отдельно подумал я.
— Я нагнала на вас тоску? Простите, — любезно извинилась Полина и дала мне понюхать колокольчик.
— Да, ваша жизнь не сахар, — я взял цветок из ее руки. — Напрасно на свою грешил.
— Мы — ангелы мести… дети войны, — смяв колокольчик, Полина растерла пальцами его лепестки по моей руке. — Настоящими мастерами охотничьего дела становятся только после невосполнимой потери, когда есть за кого мстить. Ярость и боль ведут нас по жизни. И наша жажда мести, в отличие от вашей жажды крови, неутолима. Андрейка пока никого не потерял, поэтому у него с работой не ладится. Однажды и он заматереет, пройдет испытание горечью утраты близкого человека, которому бы еще жить да жить…
— Вы — просто ангел. Милый, добрый, — я поцеловал взятые руки охотницы. — Не вижу ярости, упомянутой вами, и не желаю видеть.
— Поверху смотрите. Копните глубже.
— Не хочу бередить ваши раны, Полина, хочу их исцелить… Зализать, если простите мне дикое слово.
— Тихон, я вам все прощу. Одна к вам просьба — побудьте рядом. Хоть ненадолго отвлеките меня от всех воспоминаний и видений, кроме тех, где присутствует ваша уникальная персона. Станьте моим единственным утешеньем. Вы мне нужны… очень.
— От вас не отойду, пока вы не прогоните меня, решив, что я слишком голоден для общенья с вами.
— Скорее дам испить себя до дна, чем прогоню, — шепнула Полина, обняв меня за шею.
Она распустила мне волосы и за их прядку потянула меня в тесное ущелье…
Сутки спустя…
Подымайся, Тишка! — в мою подземную спальню вошел Демьян.
«Который час? Разве солнце уже зашло?» — я заворочался на бараньей шкуре, протирая глаза.
Нюша села, прикрывшись лоскутным одеялом.
— Вылазь! — атаман толкнул Нюшу коленом.
Я испуганно вскочил и натянул штаны.
«Что случилось? Меня уличили в свиданиях с Полиной и собрались казнить?»
На улице нас ждали на редкость бодрые для середины дня вампиры, окутанные серым туманом. Шенигла чистила перышки, сидя на маленьком утесе.