— Не горячись, Демьян. Мы вас не потесним. Простора и дичи хватит на всех, — Фома приблизился.
— Кому бы разевать рыло, токмо не тебе, могильный червь, — прорычал Демьян. — Издавна я желал повидаться с тобой.
«Интересно, что за давние счеты связывают моего господина и Фому?»
Я продолжал рассматривать гостей.
Ахтымбан выглядел невозмутимо спокойным. Яна расположилась у его правой руки, достаточно близко для демонстрации устойчивых отношений, и в то же время с намеком на стремление к независимости. Моню и Грицко разделяла ширина воображаемой телеги. Грицко трусливо прижимался пятками к сосновому пню. Моню время нашей разлуки сделало отважней. Она была готова к бою, но не со мной. Ее светящиеся глаза сверлили мою неказистую жену. Моня не знала истинной причины моего ухода из стаи и сгорала от ревности. Я скосился на Нюшу. Малозаметная тень превратилась в устрашающую валькирию. В руке она сжимала охотничий нож, а под обмусоленными губами прятала острые клыки.
Обменявшись унизительными «комплиментами», Демьян и Фома преподнесли любопытным зрителям ключ разногласий.
— Где Марфа? Не скажешь, где она, отойдешь к Иванке Мучителю — хозяину твоему вечному, — мой господин едва удержался от рукоприкладства.
— Чудишь, Демьян. Откель мне знать, где ее черти носят, — Фома увильнул от оплеухи. — Марфуша — бабенка норовистая.
— Ты ее сотворил! Тебе и быть за нее в ответе!
— А ежели не нужен ей мой ответ, что ж мне всю жизнь ее искать по гнилым оврагам? Нет, Демьян, с меня как с гуся. Ты сам Марфу ищи, коль не признаешь иных занятий и столетьями по ней сохнешь.
— Тьфу! Псина царская! — наш атаман брезгливо отряхнул наручи. — Вон из моих земель. Да рыло с почину умой, мухи налипнут.
— Несправедливость ты чинишь, Демьян, — укорила Людмила. — Гонишь нас по сердечной злобе. Таишь обиду на Фому, и нас угнетаешь понапрасну. Мы не воевать с тобой пришли, а малый закуточек вымолить. Край широкий, все уместимся без преткновений.
— Я бы вас принял, но с оговоркой. Вы будете воевать бок о бок с нами супротив заехавших в наши владения людишек.
— Хитрый ты жук, — покачал лохматыми кудрями Фома. — Да и средь нас дураков нету. Кабы те люди сами к нам сунулись, мы бы их, знамо дело, слопали. А на осиновый тын не полезем. Кого кусить, отыщем в лесах.
— Из здешних лесов мы не уйдем. Недаром бежали за семь верст, — Ахтымбан подошел к Фоме и обнажил саблю перед Демьяном. — Брани хочешь, будет тебе брань. Ты бы не похвалялся числом воинов. Не шибко много их у тебя. Тихон — то наш. А с ним, ежели приглядеться, — он указал на Лаврентия и Нюшу, — еще двое — трое к нам перейдут.