— Не жди пощады, гадюка, — я придвинулся с ней к костру. Пламя жадно лизнуло ее золотистые волосы. Яна громче завизжала, выпустив клыки. — Отвечай, где ты хранишь яд?
— В медальоне. На шее, — в надежде, что чистосердечное признание смягчит приговор, шепнула она.
Я смял ее запястья в левую руку и сорвал с ее шеи простенький медный медальон. Он скрывал крохотную склянку с осиновой смолой и угольные портреты родителей Яны. Предав медальон вместе с содержимым огню, я потянул неистово верещавшую, как застрявшая в плетне кошка, вампиршу к огненному зеву.
— Кто тебя подговорил? Я знаю, ты не сама. Кто?
— Да, я не хотела тебя убивать. Он меня вынудил. Будь моя в-воля, я никогда бы тебя не тронула, Тихон, — Яна приникла лбом к моей груди, спасая голову от огня.
— Кто подослал тебя ко мне? Фома? — я хлестнул ее по уху.
— Ахтым, — взвизгнула она, заливаясь слезами. — Я люблю его, понимаеш-шь? Люблю? Не могла я отказать любимому.
— Ты лжешь! Зачем это ему?
— Поч-чуял он силу неис-счерпаемую в тебе. Он говорил, нельзя такому дураку, как ты, владеть с-столь великой силой. Ты и с-себя погубиш-шь, и нас пос-садиш-шь на кол.
— Отчего же он сам меня не убил?
— На ш-што ему с-сора с атаманш-шей? А так, откуда бы кто узнал, с чего ты околел. Мож-жет, ты напился ядовитой ведьминой крови. Мало кому из наш-шего рода знакома китайс-ская смола, — Яна вымучила улыбку и расслабила руки, вверяя себя моему суду.
Я поднял ее и кинул в реку. Начинка души бурлила и клокотала, но убить женщину я не смог. Глядя, как она панически плещется в воде, отмываясь от яда, я властно усмехнулся:
— Не подходи ко мне впредь.
На визг Яны примчалась Людмила. Она не разобрала на бегу смысла нашей «беседы».
— Чего вы тут учинили, баламуты?!! — она злобно посмотрела на меня, затем приметила опаленную шевелюру вылезшей на берег Яны и поймала подчиненную вампиршу за руку.
Яна вздрогнула. Достаточно было открыть Людмиле часть истины, чтобы она растерзала наемницу на месте.
— Тихон! Что ты натворил? — взгляд атаманши переметнулся на меня.
— Беспутница приставала ко мне, — я невозмутимо погладил ладони, убрав когти. — Я ее образумил.
— С нее не станет, — Людмила прогнала Яну пинком и приласкалась ко мне, заманивая в украшенную полевыми травами нору.
Я неохотно отозвался на ее призыв. Мы вместе пришли домой, любовно воркуя. Сунув нос в нору, я не почуял внутри Ахтымбана.
— А где Ахтым? — я усердно скрывал напряжение.
— Ушел в Дерябловку за пряничной сластью, — Людмила расстегнула синюю жилетку наездницы и высунула ногу из складок черной юбки.