— Занятия таким дорогим спортом были не по карману моим родителям.
— Доктор, когда я поправлюсь, мы поедем на мою ферму, и я научу вас скакать верхом. Галопом, — молодым звонким смехом рассмеялась пациентка.
— Обязательно, — улыбнулся доктор оптимизму старушки.
Перед операцией она пригласила нотариуса. Джон вспомнил, что по просьбе матери Риты он пару раз звонил в его контору. Больные часто пользуются услугами сестер или врачей, чтобы позвать в госпиталь официальных лиц. Он не раскопал бы этого в памяти, если бы обвинитель на процессе не зачитал стенограмму его разговора с секретарем нотариуса.
Когда нотариус приезжал в госпиталь, Джона в этот день там, к счастью, не было. Его смена начиналась на следующие сутки. Мать Риты внесла поправку в завещание и отписала Джону всю ферму отца с породистыми скакунами. Доктор об этом ничего не знал.
Только перед тем как ей вводили наркоз, она попросила позвать Джона.
— Доктор, вы не забыли про мою ферму?
— Что, простите, — не понял Джон, наклонясь над больной. — А, про ферму, конечно, помню.
— Я выкарабкаюсь, я сильная. Мы обязательно поскачем с вами верхом! — В старческих глазах, затронутых пеленой глаукомы, он увидел одновременно надежду и страх.
— И непременно галопом, — подбодрил он ее.
Она слабо улыбнулась в ответ, а по щеке покатилась крупная слеза.
— Я обещаю, что сделаю для этого все, — твердо сказал Джон.
— Я доверяю вам, доктор. — Это были ее последние слова.
— Джон, я узнала от Оксаны, что у тебя были неприятности. — Маша извинилась, что ее звонок разбудил Джона среди ночи. — Почему ты мне не сообщил?
— Ты все равно бы не смогла мне помочь, — мягко возразил американец, еще не отойдя ото сна, и более жестко добавил: — Это касается только меня.
Маша знала, что Джон не любил, когда вмешивались в его профессиональную деятельность, но тут ведь совершенно другая ситуация.
— Ты не прав, мы же с тобой друзья, — упрекнула она американца.
— Да я не прав, мы с тобой друзья, — отозвался он каким-то отрешенным голосом.
— Я ужасно сожалею, что ты не застал меня дома, — раздумывая, почему он так неприветлив, продолжала женщина. — Я была в командировке. Ты не мог меня предупредить?
— Не мог, — коротко ответил Джон и замолчал.
— Ты тоже прилетал по делу? — проговорила Маша. Это прозвучало скорое как утверждение, чем вопрос.
— Да.
— Я звонила тебе последнее время и тоже нигде не заставала.
— Я был в Чикаго.
— Теперь я уже знаю. Мне очень было нужно с тобой посоветоваться. Я многое передумала и приняла решение.
Джон молчал.
— Ты слышишь меня?
— Слышу, — отозвался он.