— Куришь тут, — сказал Коляев и закурил.
— Может, позавтракаем? — предложил Виталий.
— Я уже ленч поимел, пока ты спишь, — фыркнул Коляев. — Потом пожрешь, давай-ка поговорим.
Жуков присел на диван, а Виктор сел напротив него на стул с пепельницей в руках.
— Прикинь, я до того забегался, что пропустил прием таблеток позавчера, — улыбнулся Коляев. — Напрочь забыл. Что ни делается, все к лучшему.
— Ты с ума сошел! — воскликнул Виталий. — Охренел, мужик! Давай пей лекарства, ты что!
— Поздно, — опять улыбнулся Коляев. — Их надо по часам принимать. Считается, что, если похерить прием хотя бы на час, вирус выработает устойчивость. Я вчера сгреб все эти пилюли и отвез тут в одну общину. У них там что-то вроде хосписа. И давай больше не будем об этом.
— Безумный, — покачал головой Виталий.
— Слушай: у нас так складываются дела на фирме, что через три дня меня там не будет. Старик уже свалил. Он на прошлой неделе передал мне все дела как соучредителю и вышел из состава предприятия. Из его собственности там уже ничего не осталось. Я получил в наследство офис, арендованный нами… ну и по мелочам там кое-что. Аренду офиса я вчера продал. То есть ввел новых соучредителей. Понимаешь? Я, собственно говоря, продал фирму. Оци мне кинули наличными, и я не стал ломаться. Я там буду чисто номинально участвовать до поры до времени. Уже послезавтра они переезжают. А я тихо и мирно отвалю.
— Ясно, — опустил глаза Виталий и покивал головой. — Быстро ты, однако.
— В моем случае время ценно как никогда, — сказал Виктор. — Будем считать, что я пропорционально продолжительности существования могу выйти на пенсию.
— Ясно, — повторил Жуков.
— Не все тебе ясно, — поправил Виктор. — Я твоим делом плотно занимался. Да, ты Мазепе звонил? Как договаривались?
— Да.
— Что он сказал?
— Я говорил с Юрченко, его финансистом. Он сказал, чтобы я на следующий день перезвонил. Я перезвонил. Он сказал, что их интересуют условия. Я могу вылетать в Москву. Остановлюсь в гостинице и позвоню. Они встретят. Покажу образцы. Они проверят в лаборатории. Потом они мне деньги, а я беру с собой их человека и еду за товаром. Передаю в Ашхабаде товар их курьеру. И все.
— Вы обсудили все это по телефону? — удивился Коляев.
— Да. Все было четко и по-деловому.
— Как я и думал, они захотели товар твоего Рамазана.
— Так получается, — кивнул Виталий.
— Теперь слушай насчет Мазепы. Он еще два года назад не был таким крутым бизнесменом. Но уже тогда был прыткий, — стал рассказывать Коляев. — Наш старик должен был поставить им кой-какую контрабанду из Польши. Они сами не могли это найти по такой цене и в таком количестве. Уговор был такой: с их стороны предоплата тридцать процентов, потом они платят остальное уже в Москве. Вышло так, что поляки старика кинули. То есть кто-то дал наколку в таможню, и пришлось заплатить большие издержки. Мазепа от товара отказался, естественно, по такой-то цене. А деньги их тогдашний финансист попросил подождать неделю, им якобы некогда. Потом объявились людишки от Мазепы и потребовали резко всю сумму тех тридцати процентов наличными плюс неслыханный процент. Мой шеф стал давить на джентльменское соглашение. Только они вели себя как урки: заявили, что за каждый день просрочки сумма будет увеличиваться в полтора раза. И даже дали старику в морду! В прямом смысле дали в морду! — Кулаки Виктора сжались. — Я тогда толком мало знал про их терки. Миндрин мне еще мало тогда доверял. После того как кто-то поджег нашу закусочную на Кольцевой, старик сломался. Он попал в больницу с гипертоническим кризом. И отстегнул «быкам» Мазепы по полной программе. Знаешь, иногда лучше отдать мордовороту в проходном дворе кошелек, чем потом вставлять все зубы. Как считаешь?