— Если они потащат меня вместе с собой проверять товар, мне кердык, — мрачно сказал Жуков.
— Назову тебе плюсы, Витус. Первый плюс можно считать и минусом, конечно: это сто пудов их забегаловка. Скажем так, девяносто девять процентов из ста. Да, это бистро. Но такое дорогое, что там бывает только специфическая публика. То есть то здание на соседней улице, где у них лаборатория, полностью арендовано бизнесом Мазютина. Отростки бизнеса с подставными хозяевами. Это вообще их квартал. Он под ними, если угодно. Сечешь?
— Хочешь сказать, что, с их точки зрения, в бистро я надежно в их руках?
— Именно. Второй плюс я могу объяснить только шестым чувством. Понимаешь, я почему-то уверен, что они хотят тебя кинуть. А раз они хотят тебя кинуть, то ты в их сознании лох, которому они в два счета лапти обуют. Они наверняка расслаблены. Ведь у них целая контора, а ты приезжий одиночка.
— Что-то у тебя все так гладко получается, как в кино, — с сомнением покачал головой Виталий.
Коляев помедлил немного с реакцией, а потом сказал:
— У тебя еще два часа времени, чтобы выписаться из гостиницы и свалить восвояси. И никаких проблем. Я тебя прекрасно пойму. Тебе есть что терять.
Жуков подумал с минуту, напряженно сцепив руки.
— Нет. Я хочу пройти до конца, — говоря это, он посмотрел в глаза друга взглядом ясным и тяжелым одновременно.
— Как скажешь, Витус.
Они помолчали.
— Покажи мне пиджак, — попросил затем Коляев.
Виталий прошел к шкафу-купе и снял с вешалки хорошо сшитый черный пиджак.
— Надень-ка, — попросил Коляев.
Жуков надел пиджак и застегнул его на все три пуговицы.
— Правильно. Верхнюю лучше не расстегивай. Пусть они не видят подкладку, — сказал Виктор. — Карманы готовы?
— Абсолютно, — сказал Жуков.
— Отлично. — Виктор побарабанил пальцами по столу. — А теперь слушай насчет туалета в этом бистро…
Телефон зазвонил ровно в пятнадцать ноль-ноль. Прежде чем поднять трубку, Виталий облизнул мгновенно пересохшие губы.
— Да.
— Рамазан, это вы? — Это был уже знакомый ему голос Юрченко.
— Да-да, — сказал Жуков.
— Мы в лобби. Можно подняться?
— Конечно. Я жду.
Положив трубку, Виталий судорожно помял воротник рубашки.
— Ну, была не была, — прошептали его искусанные губы.
Когда в дверь постучали, он усилием воли удержал себя от того, чтобы не броситься суетливо открывать. Он глубоко вздохнул, выдохнул и не спеша подошел к двери.
— Здравствуйте, — сказал Юрченко. — Можно?
Это был высокий брюнет с залысинами, лет сорока на вид. На нем безупречно сидел дорогой костюм. За спиной его маячил коренастый, коротко стриженный мужчина с бесцветными глазами, одетый во что-то неприметное.