— Да, проходите, — заставил себя улыбнуться Виталий.
Пришедшие вошли в комнату. Русоволосый крепыш беззвучно притворил дверь.
— Будем знакомы, — сказал Юрченко. — Андрей Владимирович.
— Рамазан. Можно просто Рома, — пожал протянутую руку Жуков.
— Сергей, — сказал бесцветным голосом крепыш и также подал ему ладонь, жесткую и сухую.
— Рома, — повторил Виталий. — Присаживайтесь.
Юрченко присел на тот самый стул возле письменного стола, на котором совсем недавно сидел Коляев, Виталий опустился на кровать, а Сергей остался стоять, рассматривая свои короткие ногти.
— Выпьете чего-нибудь? — предложил Виталий, нервно теребя жилетный кармашек, и посмотрел в сторону мини-бара.
— Минералки, — сказал Сергей и сам подошел к холодильнику, чтобы достать миниатюрную бутылку. Пробку он сорвал просто пальцами.
Юрченко перехватил взгляд Виталия и улыбнулся снисходительно, как бы говоря: «Ох уж эти шоферы».
— Давно не были в Москве? — спросил вдруг он.
— Уже год, — пожал плечами Виталий.
— Ясно, ясно, — опустил глаза Юрченко. — А ваше предложение нас очень заинтересовало. Очень заинтересовало. Наша фирма не работала прежде со Средней Азией. А тут такое занятное предложение само в руки…
Они встретились глазами и несколько секунд смотрели друг на друга.
— Выглядите усталым, — сказал Юрченко.
— Волновался, как пройдет доставка, — сказал Виталий.
— Да, ваши слова о том, что весь товар уже в Москве, меня лично очень удивили.
— Друг моего родственника вез чартерным рейсом солодку в Прибалтику. Согласился помочь.
— Змеиный яд, корень солодки… Вы богато там живете, — улыбнулся Юрченко. — Пока мы, извините, хлопали ушами, иностранцы занимают у вас прочные позиции. Что думаете по этому поводу?
— Признаюсь, меня мало беспокоит, кто инвестирует. Главное, что инвестиции есть. Моя родина развивается. Это хорошо.
— Верно, верно, — засмеялся Юрченко. — Вы где, простите, учились?
— Мединститут в Ашхабаде. Врач-педиатр.
— А что, все туркмены так хорошо говорят по-русски?
— Очень многие. У нас это язык межнационального общения, — сказал Виталий. — Правда, я и не туркмен.
— Неужели? — вскинул брови Юрченко. — А кто, простите за любопытство?
— Отец у меня был курд. А мама у меня иранка. Из советских иранцев. Только по паспорту я азербайджанец. Знаете, национальная политика Сталина и все такое.
— Да, да, — сочувственно закивал Юрченко. — Сергей, присядь, пожалуйста, в кресло.
Сергей молча повиновался, сел, широко расставив ноги с мосластыми коленками.
— Ну-с, ближе к делу, — сказал Юрченко. — Сколько у вас вещества?
Виталий достал из внутреннего кармана жилета два флакончика с алюминиевыми крышками и протянул их Юрченко.