Сергей мучительно нахмурился. Потом сказал:
— Найти их обоих. И вернуть деньги.
— Вы принесете мне их руки, — сказал Мазютин с плохо скрываемой яростью. — А я лично сверю отпечатки. А если не найдете денег, мы продадим имущество их родственников и вашей родни в придачу. Почки свои продадите, еслй через месяц их руки и бабки не будут у меня. Все деньги!!!
Мазютин рявкнул это так внезапно, что все вздрогнули.
Видя его багровое лицо, Юрченко бросился к сервировочному столику и стал дрожащей рукой наливать воды.
— Я помогу вам, ребята, — заговорил Темнов. — Сергей, ты возьмешь сейчас у Андрея Владимировича сотовый телефон. Будем постоянно на связи. Я не могу заниматься только этим делом. Но любая информация будет вашей через несколько минут.
Когда Сергей и Шурик удалились, Мазютин сказал:
— Ох, что-то я, боюсь, не усну. Андрей, ты мне фильмец обещал.
— Уже здесь, — сказал Юрченко. — Классный фильм, Валерий Виленович. Не совсем свежак, но вы не видели. Режиссер Джим Джармуш. В главной роли — Джонни Депп. Называется «Мертвец».
— А ну-ка, давай посмотрим твоего «Мертвеца», — распорядился Мазютин. — Название мне уже нравится.
Виталий и его девушка Женя готовили себе ужин на кухне маленькой московской квартирки. Женя снимала эту квартиру на пару с землячкой, которая работала танцовщицей в баре.
Виталий был одет в одни только пестрые трусы, а на Жене была его сорочка с закатанными рукавами. Она жарила котлеты, а Виталий курил, задумчиво глядя на сковороду.
— Дай-ка и мне, — попросила Женя.
Он вынул из пачки сигарету, подошел к ней, вставил сигарету ей в рот и поднес огонек.
Женя глубоко затянулась и сказала:
— Ритка сегодня задержится. Можешь остаться у меня.
— Спасибо. Это кстати.
— Выложи котлеты на тарелку, — сказала она и присела на стул, на котором до того сидел Виталий.
— Ты что такая? — спросил он, выкладывая котлеты на блюдо со спагетти.
— Ты пропадал десять дней, — вдруг заговорила Женя. — Потом примчался, оттрахал меня и приготовился спокойно пожрать. Ты еще спрашиваешь, что я такая?
К концу тирады ее голос дрожал, как до предела натянутая струна.
— Да брось, детка! — с усмешкой сытого самца сказал Виталий. — Я как раз собирался тебе рассказать, ну чего ты.
— Чего я?! — вскрикнула Женя.
Она схватила со стола стакан и вдребезги разнесла его об стену:
— Вот чего!
— Ну ты даешь! — сказал Виталий со смесью удивления и восхищения. — Прям тигрица!
От сознания его неуязвимости и собственного бессилия она закрыла лицо ладошками и заплакала.
— Ну-ну, маленькая. — Виталий поставил блюдо на стол и стал гладить ее по голове. — Все нормально. Нет, я правда собирался рассказать.