– Зрителям нет дела до наших проблем, неурядиц, всего этого дерьма! Они приходят в театр на спектакль. А мы всего лишь проводники. И у нас не может быть недомоганий, не может быть никаких косяков, срывов, понимаешь ты это? У тебя даже голова не может разболеться. И температура под сорок не оправдание. Если, конечно, ты называешь себя актрисой. Актеры даже подыхают на сцене! А тебе вчера были нужны суфлер и валерьянка!
– Вот только не надо из себя строить… Сару Бернар!
– Лучше Сару Бернар, чем вздрюченную истеричку, – припечатала Леля, давая понять, что разговор окончен. Она шагнула вниз с таким грозным видом, что Римма отшатнулась и пропустила ее без единого возражения.
После репетиции стала известна новость, расшевелившая их осиное гнездо даже сильнее, чем ссора двух актрис. Муниципалитет урезал финансирование, и театр «На бульваре», и так едва державшийся на плаву, оказался на грани полного краха. Объявив это, Липатова, не будь она так подавлена, вполне могла бы запечатлеть на будущее эту немую сцену в своей памяти: на тот случай, если придется ставить финальную сцену «Ревизора». Ника тут же вспомнила и нервозность худрука в последние дни, и визиты по инстанциям и чиновникам, и бутылки коньяка, которые худрук таскала к ним в своей мешковатой сумке – в качестве «приятного презента».
– А новая постановка?
– Мы можем позволить себе нашу Трою?
– А зарплаты?
– А костюмы? – сыпалось на Липатову со всех сторон. Она с каменным лицом смотрела в окно на двор, где мусоровоз с грохотом опустошал мусорные баки. Один из пакетов порвался, и на асфальт хлынула хлопьями старая штукатурка вперемешку с обрывками обоев и обломками деревянных реек – строительный хлам, принесенный в жертву будущему уюту.
– Господа, – попытался утихомирить присутствующих Борис Стародумов, поняв, что жена не собирается этого делать. – Вопрос еще решается. Я думаю, не стоит видеть все в багровых тонах.
– Вот только не надо лжи, милый, – Липатова допила кофе, поморщившись так, что Ника заподозрила: в кофе вполне мог быть и коньяк, который, она знала, хранится в третьем ящике липатовского стола. – Вопрос уже решен, и если ни у кого нет идеи, как нам выкрутиться, не зашибая монету у метро, то конец уже не за горами.
Раздалось тактичное покашливание, и Ника с мурашками у затылка услышала слова Кирилла:
– Вообще-то есть.
Все тут же обернулись к нему. Кирилл стоял небрежно облокотившись на крышку рояля и постукивал ладонью о лакированную поверхность, выбивая одному ему ведомый ритм. Ника невольно улыбнулась: раз Кирилл не видит поводов для тревог, то и ей не стоит беспокоиться.