— От чего свободна?
— От службы Великому Управителю, например.
— Что в этом хорошего?
— Что хорошего?! Ты еще спрашиваешь! Все время до этого ты боролась плечом к плечу с теми, кто искал свободу — с ополчением в Дурнодомье, а потом с повстанцами Дрейка. Нет ничего важнее свободы.
— В этом мире не может быть свободы. Он слишком мал для нее — крошечные островки Домов, да нити дорог, куда ни пойди — везде будет либо тупик, либо знакомый путь, которым ты уже ходил.
— Не везде, Азия. Вспомни про Тракты Изменений, что постоянно перерисовывают карту местности, вспомни про окраины, такие, док оторых еще никто не доходил, попробуй взглянуть за горизонт… Не зря Плего отправил меня и других путников на поиски новых путей.
— Все равно мир тесен, а новых дорог мало…
И тут меня понесло:
— Значит, мы построим их — новые дороги! Отыщем машину Механиков и построим. А по поводу меча не волнуйся, он тебе не понадобится.
Подобного картинного пафоса я и сам от себя не ожидал, но пылкая речь кажется возымела на депрессующую нову положительный эффект, хоть она и пыталась всячески это не показывать:
— Не слишком обнадеживающая новость, — Азия чуть заметно улыбнулась, не сдержавшись.
— Есть много оружия и помимо твоего меча, а еще у тебя есть ноги и кулаки, и, если хочешь, я научу тебя правильно с ними обращаться.
Решив продемонстрировать собственную решимость, я двинул с правой по стене постройки. В момент соприкосновения кожу обожгло, и по коже прошла волна серебристых искр.
— Что за… — я уставился на собственный кулак, глядя как на костяшках красноречиво поблескивает знакомая брильянтовая пыль. — Откуда она здесь?
Азия подошла и аккуратно коснулась моей руки, перевернула ее ладонью вниз и провела пальцем по коже. Ее прикосновение оказалось обжигающе холодным.
— Она теперь в твоих руках, прямо в коже.
— Броня Музы, — догадался я, — так вот что вышло! Прикоснувшись к бриллиантовой броне, я ассимилировал ее. Часть защиты чудовища перешла ко мне.
Я решил не затягивать с поисками создающей дорожные камни машины и на следующее утро собрался пойти в лес.
Проснулся рано и хотел уйти по-тихому. Благо в надземной части сириусова жилища я кантовался один. Азия большую часть времени находилась в специальной капсуле, помогающей ее ранам скорее зажить.
Сириус, кажется, вовсе не спал. По крайней мере я его спящим не видел. Он все время делал что-то в своей лаборатории.
Выбравшись на улицу, я подошел к проему в стене, густо затянутому туманом. Его белое полотно выглядело плотным и непроницаемым. Я при желании не смог бы разглядеть, что происходит сейчас по ту сторону стены. Туман почти полностью гасил звуки. Через белую толщу пробивались иногда тоскливые поскрипывания октоходов и тут же растворялись в небытии.