Приходилось неустанно следить за ногами коня, чтобы тот не шагнул мимо выложенной черным камнем тропы. Широкая ли, узкая, тропа ли, тракт ли, дорога ли — все они неизменно ведут от Дома к Дому и непременно через смертоносный безжалостный лес. Я не знал, кто и как создал все эти неподвластные лесу дороги, но, как и любой другой местный житель, точно знал все меры предосторожности при передвижении по ним. Главное и неотменное правило всех путников гласило: сошел с дороги — значит все, пропал. Стал невозвращенцем. Дорога тебя обратно не пустит, а лес убьет в течении ближайших двадцати четырех часов. Поэтому и мало дураков разгуливать по свету без особой надобности. Лучше сидеть в Доме и уж если выходить — то на большую широкую дорогу, по которой пять всадников вряд проедут и еще место останется.
Тропа сузилась сильнее, вплотную подступили к обочинам зловещие ели, потянулись лохматыми лапами — того гляди хватят коня за бока. Совсем тесно. Двоим не разъехаться. Если сейчас будет кто-то встречный, придется несладко: кто-то должен будет развернуться и двинуть назад, до широкого места. Хотя, этот страх, только страх: за все путешествия мне редко кто-либо попадался навстречу, видать, везло, а может, как думалось мне не раз, у дороги был собственный механизм регулирования и избегания нежеланных встреч.
Я слегка тронул коня пятками, тот увереннее застучал башмаками, высекая искры из камней. Шаг за шагом я успокоился, да и дорога стала чуть шире. Обошлось, подумал я прежде времени и успокоился.
Лес затих, будто море перед грозой, и меня совсем разморило. Да уж, всегда ведь знал, что нельзя доверять тишине и покою…
Я никогда не видел Воинов Пути, зато слышал о них ни раз, правда думал, что все это сказки, наподобие всякой ерунды о загадывающих загадки сфинксах или сторожащих башни с сокровищами драконах. Воины Пути — существа нелюдимые и жуткие. Кажется, по легенде их четверо: Перепадаль, Бегущий во Тьме и еще двое, не помню, как их имена. Да и какая, впрочем, разница? Нет их, не существует, или…. Похоже, в один прекрасный момент Воины Пути решили сами доказать мне, разэтакому неверующему Фоме, свое существование….
Лес притих, словно зверь, изготовившийся к прыжку. Тишина стала невыносимой, дорога напряглась, натянулась струной, стала выравниваться и заблестела всеми своими камнями, будто ее построили день назад. Я прислушался — тихо. Спустя миг в лицо подул ветер — кто-то двигался навстречу, разгоняя воздушные массы все сильнее. Я натянул повод, и конь встал как вкопанный. Передо мной была прямая, будто начерченная линейкой, тропа, что уходила вдаль насколько хватало взгляда. Лес волновался и радостно гудел, и в гуле этом чувствовалось кровожадное злорадство.