А за окном в сумерках были ветер, дождь и листопад. Качалась голая черная ветка, увешанная каплями...
Когда они читали отказ, пришедший из Владивостока, в густом тумане на еле видных, почти голых и мокрых деревьях во дворе уныло и хрипло каркали вороны. Из тумана через забор сыпались и сыпались на Асю и Славку желтые листья. Сестры будто осунулись и оцепенели. Ася мелко дрожала, замерзнув даже в пуховой кофточке.
— Что теперь делать? — наконец спросила она тихо. Славка молчала.
Великая дорога шумела за окном. Доносился говор толпы, шарканье ног, музыка, звяканье молотков по бандажам. Ася сквозь сон услыхала зов этой дороги, приподнялась в кровати. В доме все спали, спала и Славка. Пышные волосы засыпали ее лицо, из-под них выглядывали только припухшие губы. Они румяно смеялись, точно Славка сквозь волосы подсматривала за сестрой. Донесся искаженный, металлический голос Кости: «Прибывает скорый поезд номер 2. Следует...»
Там кипела жизнь. Асе стало невыносимо тревожно, точно она испугалась прозевать что-то дорогое, куда-то не успеть. Она закрыла лицо ладонями и, чувствуя, что задыхается, закачалась из стороны в сторону, как от зубной боли.
Ася любила бродить по перрону.
Также она любила ходить в аэропорт, где приземлялись крылатые воздушные корабли, приземлялись и вновь уносились в небеса, уносились в неведомое.
Любила она и пристани. Причаливали белые пароходы, гнулись трапы под ногами, потом по речному остекленевшему раздолью катился гудок, и пароход отваливал, лебедем уплывал по сверкающим извивам реки к струящемуся горизонту.
Любила она посидеть на почте, на телеграфе, на переговорной. «Москва! Войдите в третью кабину!» «Владивосток! Вторая кабина!» «Саратов... Баку... Сочи...» Вся страна звучала здесь.
Ася быстро оделась и выскользнула из дому. На ярко освещенном мокром перроне суетились люди: одни спешили на посадку, другие — встречать приезжающих. Носильщики в белых фартуках тащили чемоданы. Пронеслась мототележка с горой тюков.
Совсем близко рявкнул гудок, и паровоз, разгоряченный, будто взмокший, гордо прокатил мимо вокзала, волоча длинный состав. Наконец вагоны, сияя окнами, остановились. Стали выходить пассажиры, вытаскивать чемоданы, выносить сонных детей. Другие, с чемоданами, выстроились в очереди, подавали проводникам билеты. Из багажного вагона быстро выгружали мешки с письмами, обшитые ящики, кровати, тюки. Вдоль состава бегал маневровый паровозик, по шлангам подавал воду в вагоны. Шланг извивался по земле, вползал на вагон, на крыше которого гремела сапогами знакомая Асе тетя Нюра. Она перетаскивала шланг с вагона на вагон. Иногда вода лилась с крыши, и тетя Нюра кричала: