Разговор опять не завязался. Славка растянулась на траве, устало закрыла глаза. Ветер трепал ее волосы, охлаждал разгоряченное тело. Через минуту она села, охватила руками поджатые колени, с тоской посмотрела в ту сторону, где осталось Чапо. Перед ней раскинулись несказанные просторы гористой земли, охваченной буйством трав и цветов, буйством таежных дебрей. Над ней размахнулось синее небо с плывущими облаками. Из-за дальних сопок ползли острова, архипелаги, целые кавказские хребты кучевых облаков с ослепительно белыми вершинами. Парил далекий коршун — хозяин величавых просторов.
Славка смотрела в ту сторону, где осталось Чапо. «Ку-ку, ку-ку», — о чем-то кричала ей кукушка.
Широкий склон сопки, кое-где заваленный обгоревшими стволами, весь был в саранках. Будто загорелась сухая трава и всюду вспыхивали, бежали под ветром язычки пламени. Они облизывали обугленные лежащие стволы.
Ася хмуро взглянула на сгорбленную Славку, вспомнила, что сохранилась Палеева конфета.
— Бери, — сказала она.
Славка разломила конфету, половину вернула. Нехотя посасывая конфету, опять загляделась вдаль.
— Вчера Космач наткнулся на медведя, — как можно веселее сказала Ася. — Прямо в одежде бухнулся в Чару и уплыл на другой берег.
Славка долго молчала и наконец лениво промолвила:
— Представляю, как улепетывал...
И опять замолчала. Сорвала лиловый кукушкин башмачок, сунула стебель в рот, смотрела на облака.
Ася выщипывала траву, пальцы ее вздрагивали. Пролетел длинноклювый бекас. Развернутый веером хвост и машущие крылья странно звучали в полете, точно тоскливо блеял барашек.
— Как-то теперь у нас дома... Папа, наверное, в поездке... А мама... Помнишь, нальет холодное молоко, а чашки отпотеют... На тарелке лиловые пирожки, промокшие от сока ягод... А на озере все наши ребята купаются. И может быть, говорят о нас: «Молодцы!» Они все дома сидят, а мы с тобой уже где побывали! Что видели!
Славка, насупясь, покусывала стебелек.
Ася помрачнела. Давно уже холодок отчуждения противным сквозняком струился между сестрами.
— Ладно! — вдруг решительно сказала Ася, ударив камнем о камень так, что брызнули бледные искры. — Возвращайся! Махни на все рукой, наплюй и возвращайся. В конце концов действительно, чем тайга хуже моря? Ты ее сегодня, милую, и ногами, и руками, и горбом своим испытала! — В голосе ее прозвучала злая насмешка.
— А что еще придумаешь? — холодно спросила Славка и стала завязывать рюкзак.
— Уж лучше возвращайся, чем так вот... Будто я испортила тебе всю жизнь. Каждую минуту чувствую себя каким-то извергом. Не нужно мне никаких жертв. Поняла? Не нужно! — Ася швырнула камень, и он яростно покатился вниз.