– Шутка?
– Среди нас бытуют истории о братьях, которые забавы ради врали деревьям-отцам, но их всегда ловили на лжи и жестоко наказывали.
– Эндер говорил мне, что такие истории создаются специально для того, чтобы поощрять цивилизованное поведение.
– Искушение солгать дереву-отцу существовало всегда. Я и сам не раз грешил. Правда, не врал. Увиливал от ответа. Сейчас братья точно так же уворачиваются от прямого ответа мне – правда, крайне редко.
– И ты наказываешь их?
– Я запоминаю, кто из них солгал.
– Если рабочий вдруг выходит из повиновения, мы оставляем его, и он умирает от одиночества.
– Брат, который слишком много лжет, лишается возможности стать деревом-отцом. Они это знают. Они врут, чтобы поиграть с нами. В конце концов они все равно рассказывают нам всю правду.
– А что, если сразу целое племя начнет врать своим деревьям-отцам? Как вы об этом узнаете?
– Ну, ты можешь еще спросить, что будет, если племя начнет срубать деревья или сжигать их.
– А что, такого никогда не происходило?
– А бывало такое, чтобы рабочие восставали против Королевы Улья и убивали ее?
– Как же такое может быть? Они же погибнут без нее.
– Вот видишь. Некоторые вещи настолько ужасны, что их даже представить нельзя. Я лучше подумаю о том, что чувствуешь, когда впервые пускаешь корни на другой планете, распрямляешь ветви в чужое небо и пьешь свет незнакомой тебе звезды.
– Очень скоро ты поймешь, что незнакомых звезд быть не может, что чужих небес не существует.
– Как это?
– Существуют просто звезды и небеса, во всем разнообразии. Все они обладают собственным ароматом, и каждый аромат хорош.
– Ты сейчас говоришь словно дерево. Ароматы! Небеса!
– Я испробовала жар многих солнц, и каждый оказался по-своему мил сердцу.
Ванму только ниже склонилась перед госпожой – перед бывшей госпожой – и ничего не сказала, хотя мысленный ответ у нее был готов: «Нет, моя госпожа, я прошу тебя помочь нам разбить цепи, в которые заковал Говорящих с Богами Конгресс. Нет, моя госпожа, я прошу тебя вспомнить об обязанностях перед отцом, которые даже Говорящий с Богами не может отрицать, если они нацелены на доброе дело. Нет, моя госпожа, я прошу тебя помочь нам спасти честный и беззащитный народ пеквениньос от ксеноцида».
Но Ванму ничего не ответила – это был один из самых первых уроков, полученных ею от Хань Фэй-цзы. Когда ты обладаешь мудростью и другой человек понимает, что нуждается в твоем совете, дари его от чистого сердца. Но когда человек еще не понял, что твоя мудрость пойдет ему на пользу, воздержись от слов. Еда выглядит аппетитной только в глазах страждущего. Цин-чжао не нуждалась в мудрости Ванму и никогда в ней не будет нуждаться. Поэтому Ванму ответила ей смиренным молчанием. Ей оставалось только надеяться, что Цин-чжао найдет собственный путь к пониманию праведных, сочувствию слабым и борьбе за свободу.