Брефф смотрел на Герберта Дэна, который говорил с задумчивым видом, как будто его мысли были очень далеко.
— Отворите дверь, Брефф. Я иду к милорду.
Все в своем парадном кресле, но теперь один, сидел лорд Дэн. Он принял своего племянника с большим дружелюбием, чем оказывал ему последнее время. Великая горесть смягчает сердца. Герберт сел и терпеливо слушал все показания, которые лорд Дэн рассказывал ему. Он рассказал все, даже то, что он заставил леди Аделаиду принять присягу, и Герберт не прерывал его ни одним словом.
— Вы думаете, что Рэвенсберд виновен? — спросил Герберт, когда дядя его кончил.
— Рэвенсберд виноват, — с убеждением отвечал граф. — Все указывает на него. Отстраните Рэвенсберда, и кого другого можем мы подозревать? Гэрри не имел ни одного врага. Весь Дэншельд любил его.
— Это правда, — отвечал Герберт тем же машинальным тоном, каким он раза два отвечал Бреффу.
— Какое несчастье, что Аделаида не приметила, так как она уже была там, — продолжал лорд Дэн. — Бент думал, что она узнала Рэвенсберда и боялась это сказать, или защищала его для этой француженки. Смешная мысль, и я жалею, что поддался ей. Дело в том, что бедняжка так была испугана вчера, что не могла еще оправиться от ужаса и не хотела признаться, что видела что-нибудь, и это заставило меня подозревать.
— С одной стороны, хорошо, что леди Аделаида не узнала их, — заметил Герберт. — Для нее было бы чрезвычайно неприятно давать показания в суде.
Лорд Дэн согласился с этим, и разговор был прерван приходом Лестера, который сидел с леди Дэн. Герберт пошел наверх, надеясь найти Аделаиду.
Ни ее, ни леди Дэн не было в гостиной. Он пошел искать, когда увидал Софи.
— Это ты, красавица Софи, — воскликнул Герберт, который любил поволочиться за горничной и пощеголять своим немногим знанием французского языка. — Где леди Аделаида?
— Мне некогда сегодня слушать ваш вздор, мистер Герберт, — сердито отвечала Софи. — Моя барышня больна.
— Больна?
— Больна и даже лежит. Я иду на кухню приготовить для нее чай из трав, которого англичане, бедные невежды, делать не умеют. У нее теперь леди Дэн, пришла ее бранить.
— Бранить, за что?
— Барышня заслуживает это, — прибавила Софи свойственной ей свободою речи. — Зачем она расстроила и себя и весь дом по пустякам? Если она видела одну только драку, ей не следовало поднимать такую сумятицу.
Софи исчезла, спустившись с лестницы. А Герберт Дэн, видя, что ему не к чему оставаться в замке, ушел.
Но в этой истории скоро появилось новое обстоятельство. Когда Герберт Дэн шел с небрежным, непринужденным видом человека, которому нечего делать, он встретил человека, хорошо известного в этой местности. Его так хорошо знали, что никто ему не доверял. Звали его Дрэк, и его признанным занятием было рыбачье ремесло, к которому он прибавлял ремесло контрабандиста, поскольку мог его исполнять безнаказанно; лодка его разъезжала около заграничных кораблей и увозила все, что могло поместиться в ней. Он снял свою синюю шерстяную шапку, сделанную в виде ночного колпака, чтоб поклониться Герберту Дэну.