— Ну как знаешь!
Вскочив, дракон заметался по комнате, словно ураган, сметая мебель и обрушивая кухонную утварь.
— Если тебе так не терпится умереть… — процедил он, обжигая меня взглядом, — воля твоя! Но постарайся сделать это за пределами моего замка!
На этой патетической ноте Джалу вылетел из кухни, хлопнув дверью так, что та едва не слетела с петель.
Я всхлипнула, чувствуя, как по щекам текут неожиданные слезы. Только сейчас я сообразила, как же сильно испугалась, и непонятно, за кого больше — за себя или за мышонка… Хотя чего лукавить, собственная жизнь мне все же была дороже, но настоящие герои в таком не признаются…
Вытерев грязной пятерней щеки, я развернула рубашку. Мышонок, будто утопающий за спасательный круг, тут же уцепился лапками за мой палец.
— Эй, малыш, — пробормотала я, — мы умудрились разозлить дракона…
Я подняла руку. Зверек, крепко держась за палец и вися вверх тормашками, захлопал тонкими перепончатыми крыльями.
— Но ведь он волновался… — Внезапно я поняла, что от этой мысли меня распирает настоящее счастье.
Мышонок продемонстрировал ряд острых зубов и вдруг отчетливо произнес:
— Хууб!
Охнув, я поднесла мышонка к глазам.
— Ты что… говорить умеешь?!
— Хууб! — Зверек попытался лизнуть мой нос, вытягивая длинный и яркий, как жвачка, язык.
Похоже, это таинственное слово было единственным в арсенале арахонской мыши.
— А знаешь, у всех приличных домашних питомцев должно быть имя, — наставительно сказала я, слегка потряхивая ладонью в воздухе. Зверек держался крепко. — Как же мне тебя назвать?
— Хууб! — веско сказал мышонок.
Я сделала ему козу, он заагукал, пуская слюнявые пузыри.
— Эй, не указывай мне, я здесь за старшего! — произнесла я сурово.
Зверек виновато запрядал ушами, скрыв глаза за пленочкой нижних век.
— Может быть, Наф-Наф? — спросила я, разглядывая влажный дергающийся пятачок своего питомца.
— Хууб! — пискнул мышонок, демонстрируя крыло с тонкими розовыми прожилками.
— Будешь пререкаться — назову Пафнутием! — строго сказала я.
Зверек молчал, таращась на меня глазами нагадившего в тапки щенка.
— Ну хорошо, — я не могла противиться такому взгляду. — Что ты предлагаешь?
— Хууб… — нерешительно пискнул мышонок, умильно наклоняя голову набок.
Я хмыкнула. Да он из меня веревки вьет!
— Что ж, Хууб так Хууб.