Но едва Барон толкнул входную дверь и сделал шаг за порог, как мир мгновенно преобразился. И в лучшую сторону…
Дача выгодно располагалась на самом отшибе поселка, и сразу за ней начинался сосновый, источающий сладкий аромат хвои лес. Немного правее и много вдали, над не проснувшимся пока озером, рассеивался туман, сквозь который робко, несмело пробивались первые солнечные лучи. В нарушаемой лишь птичьими пересудами тишине была разлита такая целительная благодать, что Барон сразу и практически полностью протрезвел.
Он неспешно подошел к колонке, запустив мощную струю, много и жадно напился, а затем с наслаждением сунул в воду рано начавшую седеть стриженую голову.
Из будки лениво выбрался давешний цепной страж порядка. Смачно зевнул, шумно почесался и вопросительно уставился на Барона.
Дескать: какого лешего ты тут, с утра пораньше, шоркаешься?
– Что, Матрос? Всё срок мотаешь? – поинтересовался в ответ Барон и, заметив, что собачья шлёмка пуста, плеснул в нее свежей водички.
Страж в охотку налакался и в знак признательности начал ластиться к благодетелю. Доброе слово, оно ведь не только антагонисту-коту приятно.
– Ладно-ладно, не мельтеши. Обойдемся без телячьих нежностей, – усмехнулся Барон, но по загривку все же потрепал, уважил.
Полторы выкуренные натощак папиросы спустя из дому вышла Люба, облачившаяся в кричаще цветастое крепдешиновое платье, выгодно подчеркивающее женские выпуклости.
На плече висела модная пляжная сумка.
– А вот и я. Уложилась в норматив ГТО?
– Почти. Но надо будет еще потренироваться.
– Ты так думаешь? – Люба выгнулась, озорно прильнула к Барону пышным и пышущим телом и насмешливо-мечтательно уточнила: – А когда и где мы проведем следующую тренировку?
– Идем уже, – недовольно буркнул Барон. – А то и в самом деле опоздаем.
Он сдвинул щеколду, толкнул и придержал калитку, галантно пропуская даму вперед.
– Счастливо, бродяга, – напоследок напутствовал он пса. – Мой тебе совет: при первой возможности уходи на рывок. Иначе – век воли не видать. Тем более собачий век человечьего короче. Хотя бывают, конечно, нюансы…
* * *
Они едва успели. Буквально влетели в последний вагон, прошмыгнув в узкую щель закрываемых дверей.
Народу внутри было много, хотя по причине воскресного дня и не биток. Выцепив взглядом единственную свободную лавку, Люба решительно потянула Барона за руку и с немалым облегчением плюхнулась, занимая местечко у окна.
Сидящая напротив окруженная узлами и кутулями бабка неодобрительно посмотрела на нарушившую ее уединение парочку. Основная доля выразительного негатива предсказуемо адресовалась девице, чья «полна пазуха» словно так и норовила выкатиться из платья.