– Что ты городишь? С какой повинной? – поморщился Томашевский. Впрочем, тут же попытался просчитать в уме даже и такой, совершенно невероятный, вариант развития событий. – Хм… А почему в таком разе к нам, а не?..
– Может, почуял чего? Вот и решил… действовать на опережение?
– Ты, Синюгин, конечно, сотрудник исполнительный, но… кхм…
– Петр Семенович! Я… если где-то, по вашему мнению, недорабатываю… Вы мне со всей пролетарской прямотой…
– Сказал бы я тебе, с пролетарской!.. – раздраженно процедил Томашевский. – Про то, как ты инженера Алексеева «доработал».
Синюгин виновато опустил глаза:
– Я ж не знал, что этот инженеришка изнутри таким хлипким окажется. С виду-то мужиком крепким казался, даром что без руки…
– Угу. Я его, понимаешь, колю, а он мягкий… Ладно, веди этого старого большевика ко мне. Затем срочно снаряди группу наружки: пусть они Гиля по выходе принимают и поводят по городу. Адреса, связи – все как полагается. Только аккуратно! Этот товарищ с головой, в отличие от… кхм… дружит.
– Слушаюсь!
Синюгин пулей вылетел из начальственного кабинета, а Томашевский потянулся за папиросой, пытаясь сосредоточиться и настроиться на предстоящую беседу.
Которая, во всех смыслах, обещала быть непростой…
* * *
Ведомый Синюгиным по лабиринтам коридоров и лестничных пролетов Большого дома, Степан Казимирович направлялся на свидание с представителем руководства ленинградского НКВД, полный решимости «добиться правды» в отношении мужа крестницы. Готовясь к приему, он до мельчайших деталей продумал, как и о чем будет говорить. Причем, не питая иллюзий в отношении работников сего мрачного ведомства, накануне, в Москве, в последний момент смог заручиться устной поддержкой своего нынешнего «царственного пассажира» – Микояна. Небезосновательно рассчитывая, что магия имени наркома внешней торговли СССР станет весомым приложением к его, Гиля, частной просьбе. Опять же, учитывая, что и сам Степан Казимирович тоже не пальцем деланный, какие-никакие заслуги и регалии имеются.
Проходя мимо одного из многочисленных кабинетов, дверь в который оказалась распахнута, Гиль вздрогнул, среагировав на вспышку мужского хохота, и невольно поворотил голову на источник происхождения нетипичного для этих стен звука.
Проходом он успел разглядеть в кабинетике двух гогочущих мужчин в штатском – один, можно сказать, в летах, другой много моложе. А также мазнул взглядом по молчащему третьему, в форме сотрудника госбезопасности. И вот в этом самом третьем Гиль опознал… Кудрявцева.
– Ну, Вовка! – развел руками тот, который постарше. – Я даже не знаю, какой еще анекдот рассказать, дабы тебя развеселить?