— Подруга?
— Ну да, как же! Там Марину, похоже, не слишком любили. А Ольге теперь, наверно, придется на себя ее функции взять. Между прочим, господин Власов особой мужской привлекательностью не страдает.
— Можно подумать, спят только с привлекательными!
— Спят, Ваня, только с привлекательными. Просто привлекательность бывает разная. Деньги, например. Или служебное положение.
— Ну вот, а ты говоришь, привлекательностью не страдает. И начальник, и при деньгах.
— Добровольно, я имею в виду. А это совсем другой файл.
— Ладно, философ, не отвлекайся. Говоришь, не любили ее там?
— Отзывались о ней, скажем, не лучшим образом. Если суммировать, то блядь и стерва. Спасибо хоть похороны на себя взяли.
Иван потер виски. Похоже, погода будет меняться: голову разламывало на части, а при малейшем движении изнутри начинали лупить кузнечные молоты. Темнело. Дождь потихоньку шел на спад.
— Ладно, бегемот, есть у тебя еще «что-то»? А то ничего особо ценного я не услышал.
— Будет тебе белка, будет и свисток. Побеседовал я с этим Власовым тет-а-тет. Он сначала попой крутил: ничего, мол, не знаю, ведать не ведаю. Ну, я прижал его малость. А не связана ли, говорю, ее смерть с трудовой деятельностью в вашей славной фирме? Может, стоит проверить, чем вы в действительности занимаетесь? Налоговую службу привлечь? Может, Колычева узнала случайно, чего не надо было? Ну, он обделался и все выложил.
— Сильно обделался?
— Да, видимо, сильно. Короче, Мариночка профессионально на сексуальном фронте была лет так с четырнадцати. Некий добрый человек подобрал ее на вокзале и пристроил к делу, к обоюдному удовольствию. Так они и жили-были. Сначала он ей клиентов с улицы приводил, попроще, черных там с рынка, ну а потом приподнялся, солидные люди на «мерсах» приезжать стали. Мариночка-то большой умелицей оказалась, слух о ней далеко пошел.
— А до нас почему не дошел?
— Аккуратисты. И ни в чем не замешаны.
— А как она у Власова оказалась?
— Пять лет назад ее добрый гений, который Власову приходится задушевным приятелем, посетовал в разговоре, дескать, несолидно ему, большому человеку, а он к тому времени стал довольно-таки большим человеком, даже в депутаты метил, да не прошел, так вот, несолидно ему проститутку держать. Было бы их хотя бы штук двадцать — еще куда ни шло, а одна — люди не поймут. Но поскольку ему как честному человеку неловко хорошую девушку просто так увольнять, без выходного пособия, он ищет, куда бы ее пристроить. Ну, Власов по дружбе и пристроил Марину к себе.
Костик допил кофе и засунул чашку в стол.