Меня словно ударили кувалдой.
— Хоуза? Вы говорите о Берни Хоузе? А что с ним?
— Он только что ушел, и мисс Шелли приказала доставить вас немедленно. Я еще никогда не видела ее такой сердитой.
Итак, этот сукин сын выдал меня! Я был в такой панике, что слова застряли у меня в горле. Надо же случиться такому именно тогда, когда я был на пути к успеху. Я должен был предвидеть, что этот проходимец не пойдет к Стенвуду, а отправится прямиком к мисс Шелли, которая сможет причинить мне гораздо больше неприятностей.
— Вы слушаете, мистер Винтерс? — тихо донеслось из трубки.
— Да.
Я пытался изобразить непринужденность, но из моей глотки вырвалось какое-то карканье.
— Послушайте, мистер Винтерс. Есть единственный способ разговаривать с мисс Шелли, когда она в ярости. Не извиняйтесь и не оправдывайтесь. Вы должны кричать на нее громче, чем она на вас. Вы поняли? Вам нечего терять! Ее победит тот, у кого крепче нервы и кто перекричит ее. Мне это отлично известно. Мисс Шелли — раздражительная дама, но очень трусливая. Вы поняли?
Я слушал так, словно от этих слов зависела моя жизнь.
— Вы меня не дурачите?
— Нет, конечно. Это единственная надежда. Я, конечно, не гарантирую, что это поможет, но другого выхода у вас просто нет. Главное, не оправдывайтесь. Могу я сказать ей, что вы сейчас будете?
— Да. Я буду через четверть часа. Мисс Доллан, я не знаю, почему вы все это мне сказали, но примите мою искреннюю благодарность.
Она положила трубку. Я вытер лицо ладонью и встал, стараясь не тешить себя надеждами. Как бы я ни орал на мисс Шелли, все же последнее слово будет за ней.
Я быстро вышел из кабинета и направился к черному ходу, у которого оставил машину. По дороге к дворцу мисс Шелли я заехал в первый же бар и выпил три двойных виски. Бармен еле поспевал за мной. Виски привело меня в чувство. Я добрался до Клифсайда за семь минут и все эти семь минут не переставал проклинать Хоуза.
Харри открыл дверь и взял мою шляпу. Его лицо ничего не выражало, но я был уверен, что этот хитрец что-то знает и с нетерпением ждет момента, когда будет возвращать мне шляпу. Я решил, что, если он будет при этом ухмыляться или еще как-нибудь проявит неучтивость, я врежу ему по физиономии.
— Мисс Шелли примет вас немедленно, — сказал он, провожая меня в огромный холл, выходящий окнами на террасу. — Она на террасе, сэр.
Я глубоко вздохнул и шагнул вперед. Вестал, одетая в пижаму бутылочного цвета, сидела на перилах балюстрады. Со спины ее можно было принять за ребенка, но когда она повернула ко мне искаженное яростью лицо, я не заметил в нем ничего детского.