— Да, мисс Шелли, я принял дела от Лидбида. Не сомневаюсь, что мистер Стенвуд…
Я замолчал, так как заметил, что она намеревается перебить меня.
— Это вы написали? — в ее руке была моя записка.
— Да.
В глазах мисс Шелли промелькнуло удивление и, пожалуй, интерес.
— Продолжайте.
— До настоящего времени, мисс Шелли, вас не удовлетворяло ведение ваших дел нашим банком. Насколько мне известно, банк давал вам советы, которые вы не хотели принять. Словом, банк и вы находились как бы на разных берегах реки. Я осмеливаюсь перейти реку и встать на ваш берег.
Она продолжала рассматривать меня и после некоторой паузы произнесла:
— Вы меня заинтересовали, мистер Винтерс. И что же вы хотите сообщить относительно моей норковой шубки?
— Вы хотели, чтобы ее стоимость была включена в возмещение налогов. С точки зрения банка и налоговых властей, это предложение безумно.
Ее лицо ничего не выражало.
— Не обращайте внимания на банк.
— Да, но его нельзя не принимать во внимание. Банковские счета принимаются налоговыми властями безоговорочно. Конечно, банк должен выдавать расписки, подтверждающие эти счета, но, насколько мне известно, они представляются довольно редко.
— Продолжайте, мистер Винтерс.
— Единственное, что можно сделать для исполнения вашего желания… — я сделал паузу, а потом закончил: — это совершить мошенничество.
Наступила тишина. Сейчас очень многое зависело от мисс Шелли. Лицо ее оставалось бесстрастным, а огромные глаза словно старались прожечь насквозь. На какое-то мгновение моя решимость испарилась, и я подумал, что лезу в петлю, причем совершенно добровольно. Неужели она сейчас вызовет Стенвуда?
— Но ведь это может быть раскрыто?
Я с облегчением вздохнул. Она сказала то, чего я ожидал. Остальное — ерунда! Если бы она возмутилась, я бы пропал, но в ее голосе не было колебания. Единственное, что ее интересовало: раскроют мошенничество или нет.
— Если учесть, как я собираюсь обставить это дело, риск можно свести к минимуму.
— Что вы собираетесь делать?
— В 1936 году ваш отец отремонтировал несколько ферм. Этот ремонт был законным расходом, и налоговые власти не потребовали расписок, а поверили на слово, что ремонт действительно был сделан. У меня есть расписки, на которых я могу изменить даты. Это расписки о ремонте трех ферм на сумму в тридцать тысяч долларов. Эти расписки налоговые власти никогда не видели. Думаю, что сумма покроет стоимость вашей шубки, мисс Шелли?
— Предположим, чиновники захотят проверить качество ремонта…
— Очень маленькая вероятность, но если они действительно этого захотят, мы пропали. Правда, у них много дел, и они считаются с Пасифик и верят нам на слово. За это я могу поручиться.