— Драконов с Кинду, — тихо пояснила я. Мне показалось, что от этого вопроса он вздрогнул, но ответил вполне ровным голосом.
— Да, видел. А что?
— Какие они были?
— Любопытные, — вздохнул, не оборачиваясь, Нил. — И гораздо более разумные, чем другие разумные виды.
— Я только картинки в детстве видела, случайно, — поделилась я впечатлениями. — Очень хотела узнать побольше, но наши не занимаются исследованиями чужих традиций.
— Если хочешь, могу дать тебе книгу, — обернувшись в дверях, Нил слегка улыбнулся. — У нас про них тоже не так много известно, но хоть что-то.
— Буду очень благодарна, — с радостью согласилась я. — А они правда умели летать между звёзд?
— Правда. Заходи за книгой, но только завтра, а то сейчас я уже засыпаю на ходу, — он виновато развёл руками и вышел, прикрыв за собой дверь. А я осторожно присела на краешек дивана и огляделась, пытаясь собраться с мыслями.
Всё-таки, люди очень странные. Но зато можно поблагодарить Санаю за эту встречу и возможность осмотреться, подготовиться к жизни среди них, если таковая мне суждена.
Эти люди были удивительными, особенно тот, кого они называли Гудвином. Потерять в войне всё — и пытаться спасти тех, кто, возможно, повинен в гибели твоих родных? Это даже на мой взгляд было слишком! Да и то, что опытный воин и капитан корабля кашеварил, как последняя домовуха, не укладывалось в голове. А их доктор? Рослый мужчина со сложением воина, и вдруг — целитель, тоже совершенно женское занятие!
И при всём при этом назвать кого-то из них недоделком вроде меня язык не поворачивался, даже этого странного Нила. При его невысоком росте он совсем не казался слабым, да и в словах Гудвина относительно «отличившегося воина» было слишком мало иронии. Но при этом он как будто… стеснялся боевого прошлого?
Восхищался драконами с Кинду, утверждал, что видел их живыми. Учитывая, что около восьми оборотов назад, когда на Кинду полыхали бои, последние остатки этого странного вида внезапно исчезли, у этого довольно молодого мужчины было очень немного возможностей посмотреть на них. Значит, он там воевал. Интересно, уж не знакомство ли с драконами заставляет его так относиться к собственному боевому прошлому и морщиться при напоминании о нём?
Рассуждать можно было сколько угодно, но ничего, кроме почему-то окончательно испортившегося настроения, эти думы мне не принесли. В довершение я ещё вспомнила отца, и мне стало совсем стыдно. Лучше ему, наверное, не знать, что я выжила; потому что больший позор, чем спасение меня людьми, я на его голову навлечь не могла.