Все, что он сказал – вернее, сказал по-английски, – пока мы ели, было то, что у Дианы заканчивается действие страхового полиса. «По дожитию» – именно такое слово использовал Сандор. Ей исполняется шестьдесят или около того. Она сказала, что Сандор может получить деньги, что страховку она сделала ради него, что она много лет ждала окончания действия полиса, потому что это означало, что она сможет отдать ему кучу денег. Что-то вроде двадцати тысяч фунтов, такова была сумма. Я ожидал, что новость ободрит его, но этого не произошло.
Официант, который принес нам закуски и горячее – вернее, мое горячее, Сандор ничего не заказал, – был англичанином с саффолкским акцентом. Вероятно, его смена закончилась или он обслуживал другой столик, потому что, когда настало время подавать нам десерт – прошу прощения, сладкое, – его принес тот самый итальянец из ярко освещенного ресторана.
Естественно, через минуту они уже болтали без умолку. Я не понимал ни слова и почему-то знал, что Сандор не сочтет нужным пересказать, однако я догадался, что итальянец то ли сам уволился с того места, то ли был уволен. Какое совпадение! Хорошо было то, что Сандор мог с кем-то поболтать и отвлечься от Гарнета и Джессики, от той неприятности, в которую мы, судя по всему, вляпались.
Он был так же молчалив, как и всегда, когда мы возвращались в номер. До звонка Гарнету оставалось пятнадцать минут. Время тянулось медленно. Так всегда бывает, когда ждешь чего-то важного. За две минуты до девяти Сандор заглянул в инструкцию, где говорилось, как пользоваться телефоном, то есть как позвонить в город. Это была копия телефонного аппарата, который выпускался лет сто назад, белая с золотым узором.
Сандор набрал номер. Я вдруг начал думать о том, чтобы убить Джессику. Было бы не так плохо, если бы мы сделали это, пока она спит… хотя нет, не знаю, это все равно было бы плохо, вряд ли бы я смог стоять рядом, пока все это происходило бы, было бы очень плохо. Я услышал, как телефон зазвонил в доме Гарнета, потом гудки прекратились, и прозвучал его голос.
Сандор сказал:
– Я хочу напомнить вам, мистер Гарнет, что случится с Джессикой, если вы не согласитесь на обмен. Первое доказательство серьезности наших намерений будет лежать в почтовом ящике в восемь утра.
Только до «восьми утра» он договорить не успел, потому что Гарнет перебил его. Я не слышал, что он сказал, кажется, это было «да», «да» на все, потому что Сандор заговорил об организационных моментах, связанных с возвращением Джессики и передачей Принцессы нам, и при этом он был так доволен, что ему с трудом удавалось говорить ровным голосом, без ликующих ноток.