— Твою мать, как тяжело переносится эта неопределённость, — думает Коловратов. К тому же невыносимо хочется курить. Прав Граббе, нужно бросать это занятие совсем, а не только на время операций.
Где-то на окраине раздаётся взрыв гранаты, ему вторят автоматные очереди.
— Уже веселее…
Сейчас сработает знаменитый немецкий порядок… Часть комендантского взвода помчится на место взрывов, посты удвоятся, но это и нужно нападающим. По уставу немецкой армии у часового те же обязанности, что и у нашего: он должен не только охранять, но и оборонять пост. И если они не будут убиты в первые секунды, то потом им не дадут поднять головы, часть группы будет вести непрерывный огонь, пока другая не проникнет в комендатуру.
Группу не интересуют «языки», это не операция армейской разведки. Задача у нее иная: документы. Под них каждый боец имеет свободный вещмешок.
Вот немцы усилили стрельбу и тем самым обнаружили посты. Вот тревожная группа на мотоциклах рванула на окраину города, где завязался бой. Значит, теперь пора и нам.
— Начали, — шёпотом произносит командир, и огонь восьми автоматов разрывает ночную тишину. Пятеро бойцов должны прикрыть трёх штурмовиков, которых ждёт комендатура. Коловратов один из трёх. Он впадает в то почти нереальное состояние, которое всегда возникает у него в бою. Граната в окна. Очередь впереди себя, и он уже в коридоре, но коридор почему — то пуст. Мелькает мысль: а не ловушка ли это? Но все становится на свои места, когда Коловратов видит дежурного офицера, который почему-то без оружия. Коловратов нажимает на спусковой крючок, поворачивается направо и выбивает ногой дверь, краем глаза видя, что его напарник то же самое делает с левой дверью. Его охватывает состояние какой-то жуткой радости, а мозг автоматически фиксирует происходящее вокруг.
На стуле в комнате — девочка-подросток с чёрным от многодневных побоев лицом. Рядом две мужские фигуры. Одна в штатском, другая — в военной форме. Военный хватается за кобуру, но его пистолет лежит на столе. Две короткие очереди. Затем Коловратов, оглядываясь на дверь, сгребает бумаги со стола, достаёт документы из открытого сейфа.
За всем этим следят испуганные детские глаза. Надо же, она ещё может пугаться!
— Сё — знаю, сё знаю, — вдруг произносят распухшие губы девочки…
— Свои, — раздаётся голос Трошина, который появляется в проёме двери, затягивая горловину вещмешка.
— Всё знает, — Коловратов кивает на девочку.
— Она говорит, что она связная, — произносит Трошин, — пошли.
— Сё — знаю, — слышит за спиной Коловратов и бьётся головой в дверной косяк. Когда-то его за этот рост, грозную внешность и виртуозное умение стрелять взял к себе в группу Граббе.