— Сбор за пользование роботами, — деловито уведомил их заведующий погрузочной частью космопорта. — Триста десять бетанских долларов; в иностранной валюте не принимаем. — Он улыбнулся, словно вежливая акула.
Майлз нервно откашлялся; в животе у него похолодело. Он мысленно оценил свои финансовые возможности. Последние два дня исчерпали ресурсы Даума; если он правильно понял, майор собирался исчезнуть из гостиницы, не заплатив по счету. Мэйхью вложил все, что у него было, в ремонт на корабле. У бабушки Майлз уже занял. Из вежливости она назвала это «своими инвестициями в общее дело». Принимая деньги, Майлз сгорал от стыда; но на него так нажимали, что отказаться было невозможно.
Оставалось последнее. Майлз проглотил свою гордость, отвел Ботари в сторону и сказал, понизив голос:
— Я знаю, отец дал тебе на дорогу…
Ботари задумчиво покривил губы и внимательно посмотрел на него. Он может придушить его затею сейчас же, не сходя с места, и вернуться к своей скучной жизни. Отец его поддержит, тут сомнений быть не могло. Майлзу страх как не хотелось уламывать Ботари, но он все же добавил:
— Через два месяца я заплачу тебе вдвое. Это пополнит твой левый карман. Даю слово.
Ботари нахмурился.
— Вам не следует давать мне слово, милорд. За все давно заплачено. — Он посмотрел на своего сюзерена сверху вниз, вздохнул и нехотя вывернул содержимое своих карманов в руки юноши.
— Спасибо. — Майлз неловко улыбнулся, отвернулся, потом снова повернулся к нему. — Слушай… Нельзя ли, чтобы это осталось между нами? Не стоит говорить об этом отцу!
Легкое подобие улыбки промелькнуло на каменном лице сержанта.
— Можно и не говорить. Если вы вернете долг, — церемонно ответил он.
В конце концов все устроилось. Хорошо быть капитаном военного корабля, подумал Майлз: посылай счет императору, и все дела. Они себя чувствуют, наверно, как куртизанки с открытым счетом. Не то что мы, бедные трудовые лошадки.
Он стоял в рубке собственного корабля и наблюдал за тем, как работает Ард Мэйхью — собранный и сосредоточенный; таким его Майлз еще не видел. Мэйхью заканчивал последнюю проверку перед отлетом, переговариваясь с диспетчером космопорта. На экране под ними поворачивался охряной полумесяц Беты.
— Сход с орбиты разрешаю, — послышался голос диспетчера, и Майлза охватила волна возбуждения, от которого кружилась голова. Черт побери, а ведь действительно может все удасться…
— Одну минутку, РГ-132, — спохватился диспетчер. — Для вас сообщение.
— Давайте его сюда, — сказал Майлз, поправляя наушники.
На видеоэкране появилось возбужденное лицо человека, которого Майлз сейчас меньше всего хотел видеть. Подавив чувство вины, он приготовился к борьбе.